Тень прошлого
Шрифт:
– На такси, что ли? – почти выкрикнул Василек. – Я же без машины, меня же Саня сюда привез. Привез и бросил, рожа протокольная, козел… Сам небось давно к теплому морю отвалил, а мне теперь терроризм пришьют.
– Не ори, дурак, – одернула его Чучмечка. – Пацан со смеху помрет. Я сейчас приеду.
– Давай, – с облегчением выдохнул Василек. – Жду.
Оля прервала связь и стала собираться. Первым делом она убрала в сумочку пудреницу и губную помаду, затем достала оттуда пистолет и умело навинтила на ствол глушитель. Она не знала, в кого собирается стрелять, но внезапное исчезновение Сивцова ей очень не нравилось. Она чувствовала приближение опасности, как чувствуют его, наверное, дикие звери. Сама по себе задержка в полтора часа была делом пустяковым. Санек действительно мог сорваться с цепи и увязаться за какой-нибудь юбкой, особенно если юбка эта была достаточно короткой и сидела на достаточно вертлявой заднице. Его можно было понять: в тюрьме он изголодался по бабам и теперь отрывался, используя каждый подвернувшийся случай, но в воздухе отчетливо запахло смертью. Чучмечка не знала, откуда исходит этот запах, но была уверена, что не ошибается, – впереди поджидала какая-то опасность.
Убрав пистолет в сумочку, она попыталась дозвониться Званцеву, но безуспешно: его сотовый молчал.
Это встревожило ее еще больше, хотя в данном случае причина молчания была вполне тривиальной. Занятый неотложными делами, Званцев, который ежегодно выбрасывал сотни тысяч долларов на приобретение новейших образцов следящей и записывающей аппаратуры, не заметил, что в его трубке сели батарейки. Это печальное обстоятельство должно было в ближайшее время сослужить ему весьма дурную службу, но пока что ни он, ни его секретарша об этом не знали.
Оставив попытки дозвониться шефу, Чучмечка заперла приемную и быстрым шагом покинула офис, на ходу нашаривая в сумочке ключи от своей спортивной «Мазды». Сев за руль, она отъехала от бровки тротуара, сделав это, в отличие от Санька, аккуратно и плавно, как делала все и всегда, за исключением тех редких случаев, когда утрачивала контроль над собой. Обычно это происходило в постели – после убийства или непосредственно перед ним, но сейчас-то она была не в постели и еще никого не успела убить.
Мощная спортивная «Мазда» довольно быстро домчала ее до продуваемого всеми ветрами микрорайона, в котором жил Санек. Уже почти совсем стемнело, но звезд в небе не было: огни огромного города забивали их напрочь, как рев и грохот рок-н-ролла забивает лепет младенца, который просится на горшок. Впрочем, Оля-Чучмечка не имела бесполезной привычки считать звезды, а если бы даже и имела, то кто же пялится в небо, сидя за рулем несущейся по оживленному проспекту машины?
Люди, которые считают, что могут себе это позволить, обычно долго не живут, а Оля собиралась дотянуть, как минимум, до ста лет.
Все-таки в чем-то главном она была безнадежно наивной. Она поставила машину прямо напротив подъезда, чтобы не таскать мальчишку по улице на виду у всего микрорайона. Темнота темнотой, но среди тысячи окон непременно найдется одно, в котором будет торчать какой-нибудь старый идиот, лезущий на стенку от хронического безделья. У таких, как правило, всегда есть под рукой бинокль и телефон – пусть даже бинокль театральный, а по телефону можно набрать только «02»…
От машины до двери подъезда было каких-нибудь десять метров, но за ней все равно увязался какой-то тип.
Неприятно ухмыляясь, он потащился за ней следом, играя с «молнией» джинсов: расстегнет – застегнет, расстегнет – застегнет… Псих, без колебаний определила Чучмечка. Она хотела его убить и сделала бы это не задумываясь, но воздержалась по той же причине, по которой подогнала машину к самому подъезду: кругом были любопытные окна. Те, кто затаился за этими окнами со своими биноклями и телефонами, не помешали бы психу изнасиловать ее – в подъезде, посреди улицы или прямо на капоте ее собственной машины, но вздумай она защищаться, и телефон в дежурной части милиции взорвался бы от звонков. Поэтому она не стала стрелять. Такие проблемы она научилась решать еще в четырнадцать лет, когда знать не знала, с какой стороны у пистолета вылетает пуля.
Чучмечка остановилась, развернулась на высоких каблуках и негромко сказала несколько слов прямо в ухмыляющуюся рожу психа. Странно, но хрустальные переливы при этом исчезли из ее голоса, словно их и вовсе не было. Любитель приключений в лифте и на ступеньках подвальных лестниц замер, словно с разгона наскочил на каменную стену, странно дернулся, будто получив увесистую оплеуху, втянул голову в плечи и заторопился прочь. Что именно он услышал, так и осталось тайной, но в ту ночь в микрорайоне, где некоторое время проживал Санек, не было зарегистрировано ни одной попытки изнасилования: Чучмечка с одинаковым мастерством могла как разжигать у мужиков охоту, так и отбивать ее.
Она поднялась в лифте на седьмой этаж. На площадке было темно как в могиле, и ей пришлось посветить себе зажигалкой, чтобы отыскать нужный номер квартиры.
Убрав зажигалку, она вынула из сумочки пистолет, сняла его с предохранителя и нажала на кнопку звонка.
Внутри квартиры раздалось надтреснутое дребезжание.
Она прислушалась, ожидая услышать приближающиеся шаги, но так и не услышала. Вместо этого щелкнул отпираемый замок, и дверь гостеприимно распахнулась настежь, залив лестничную площадку ярким электрическим светом.
Свет на мгновение ослепил ее, но она все равно успела разглядеть и узнать человека, который открыл ей дверь. Невнятный шепот ее подсознания мгновенно превратился в дикий рев, который складывался в одно-единственное короткое слово: убей! Она привыкла во всем доверять этому голосу и без раздумий спустила курок, без всяких затей целясь в живот. Промахнуться с такого расстояния она просто не могла, но почему-то промахнулась – просто человека, в которого она стреляла, уже не было на пути. Пистолет приглушенно хлопнул, крякнуло, покрываясь паутиной трещин, стоявшее в прихожей трюмо, а в следующее мгновение пистолет полетел в потолок – как показалось Оле, вместе с кистью ее правой руки, – стукнулся о него, выбив облачко побелки и оставив темную отметину, и, вертясь на замызганном светлом линолеуме, отлетел в угол.
Чучмечка удивилась: она впервые попала в ситуацию, когда события происходили быстрее, чем она успевала сообразить, что делается. Не успев доудивляться до конца, она обнаружила, что стремительно летит через всю прихожую, сшибая по дороге пустые бутылки, которыми был густо уставлен весь пол. Пролетая в распахнутую настежь двустворчатую дверь гостиной, она задела плечом косяк, ее развернуло вокруг своей оси, и она спиной вперед обрушилась на диван, который, застонав пружинами, все же смягчил ее падение.