Тень Пса
Шрифт:
А мой дрищ, опустившись на колени, беспомощно таращился вверх — то ли на небо, то ли на нож, занесённый над его головой. Эвелина же, эта черноволосая стерва, стояла позади, положив посох Пёсину на плечо, словно рыцарю.
Вся эта сценка, прыгающая перед моими глазами в далёком пятнышке света, больше всего напоминала жертвоприношение. Или обрядовое убийство, разницы никакой.
Твою же псину!!!
«Помоги…»
— Вася, я сейчас, — просипел я, выжимая из тела
Кокон подёрнулся ещё, Василий и его одержимый явно почуяли меня. Сознание потянулось наружу, но я, стиснув зубы, удержал. Рано!
В памяти сразу всплыло всё, что я слышал о чернолунниках. Вот сволочи двуличные… Альберт Перовский же рассказывал мне, что у них к Последнему Привратнику особое отношение. В самой Церкви Чёрной Луны толком-то и не знают, что делать — дать мессии возможность исполнить пророчество, или принести его в жертву.
— Жертву, твою мать! — я попытался добавить ещё скорости.
Ветер свистел в ушах, глаза заслезились, бисеринки пота уже сносило по лбу назад. Ноги заработали быстрее, даже не думая о равновесии, и я взял такой темп, что попадись мне сейчас по пути малейшее препятствие — и кувыркнусь.
Для меня существовало лишь это пятно подворотни, со стоящими в нём силуэтами. Слышался только стук моих каблуков. И шёпот…
«…как корабль гонит перед собой волны, распугивая обитателей глубин, так и Незримая идёт по мирам…»
Шёпот нельзя было услышать на том расстоянии, на каком я пока находился от них. Тем более, в моих ушах боевым там-тамом стучала кровь, кузнечными мехами свистели лёгкие.
Но я слышал. Кажется, если не удержу сознание, перескочу в Василия.
— Рано! — прохрипел я.
Меня заметили. Тот, кто стоял над Василием… Мне казалось, что наполовину я уже смотрел глазами Пёсина.
***
Это коренастый старичок, одет в чёрную рясу, едва скрывающую его живот. Седой, с бородкой и лысиной, на круглом лице испуганные глаза…
Он боится не только того, бегущего по подворотне к ним незнакомца. Он боится всего этого — и ножа в руке, и Эвелину за моей дрищавой спиной, и Красную Луну высоко в небе.
— Отец Афанасий, поторопитесь, — срывающимся голосом сказала Избранница за моей спиной, — Мы должны…
— Да, да, дочь моя… Но миры, закостеневшие в своей грешной плоти, не желают преклониться, гордыня застила им глаза…
— Рано! — разлепил я губы, чувствуя, что всё ещё вижу перед собой трясущийся переулок.
— Но как в лице ребёнка видим мы черты родите… Что, сынок?! — вдруг сбился Афанасий.
— Торопитесь, отец! — Эвелина чуть сильнее нажала концом посоха куда-то мне в зону затылка.
— Дочь моя, ты ведь тоже имеешь право…
— Я не могу, — испуганно бросила Эвелина, — Я не готова!
— А то я готов прям… — нож в руке дёрнулся, старик чуть не выронил его, — Храни нас,
Это тело не может двигаться, что-то парализовало его. Нож поблёскивает, на его грани я вижу, как издевательство, маленькую точку Красной Луны. Обряд ещё не завершён, а лезвие уже будто в крови.
«Помоги, Иной», — голос умолял, и теперь не звучал так нагло, как раньше.
Его загнали в угол, его раскусили, и теперь одержимого ждёт только смерть. А он не желает, ему хочется жить, и он готов на всё!
На миг меня охватило искушение. А может, ну его? Есть же Страж Душ, там и тело сильнее, и гораздо больше возможностей по положению. Особо не светиться, не колдовать рядом с пульсарами, и можно долго держаться на плаву…
Рассказывал же Фёдор Громов, что у него в роду были Иные. И долго жили.
«ПОМОГИ!»
— Будешь слушаться? — повинуясь наитию, рычу я.
— Отец Афанасий!!!
— Незримая, на тебя только уповаем, твой лик ждём в Пробоине, — затараторил священник, осеняя лицо кругом.
«Мы — легион. Мы не служим, нам служат».
Я оскалился, заставляя мышцы двигаться. Не получается.
— Будешь служить?! — рявкнул я, стискивая кулаки.
Пальцы еле двинулись, заскрипели, сопротивляясь парализующей магии.
— Ох, дочь моя, что творится-то… — нож в руках священника затрясся, он всё пытался осенять себя знамением, — Они идут! Они уже здесь!
Неожиданно мне стало смешно. Тоже мне, жертву они принести собрались, тряпки мягкотелые. Если уж решили, так соберите чакры в кулак, псы толчковые!!!
«Нет! Что ты мелешь?! Помоги!»
— Отец Афанасий, читайте!
— Как в речах ученика слышим мы его учителя… — затараторил тот, — Как в тяжести меча чувствуем мы кузнеца…
«Да помоги же!»
— Служить!!! — заорал я, чувствуя, как сжимается гортань, — Иначе…
Я не должен двигаться, но мне просто наплевать на чьё-то «не должен». Я уже слышу, что орёт тот, бегущий к нам Страж Душ: «Служить!!!»
Мы сидим на коленях, смотрим на блестящую смерть. Мы бежим по подворотне, мы всё ещё там.
***
Сил держать сознание внутри Стража Душ уже не было, но я больше и не пытался. Просто прыгнуть и оставить тело. А дальше оно само снесёт, собьёт, уничтожит всё на своём пути.
А там разберёмся…
Как и половина всех военных планов. Когда тебе расчертят карту, расставят флажки, объяснят, кто и куда должен идти и бить.
Ты всё чётко знаешь, пока не прозвучит первый плазменный залп. И все схемы летят к толковым псам, поэтому дальше все участники боевого плана начинают импровизировать.