Тень среди лета
Шрифт:
– Он там! – взревел Ови Ниит ей в лицо. – Сидит и смеется! Ты хочешь, чтобы я ждал? Хочешь дать ему уйти? Имя, и сегодня же. До рассвета. Сейчас!
От того, что она это предвидела, легче не стало. Амат приняла позу извинения с такой дозой иронии, что и дурак бы разглядел. Бешеные глаза сузились. Она закатала рукав до локтя.
– Бери нож, – произнесла она, протягивая голую руку, – или дай время сделать дело как следует. После сегодняшнего мне уже все равно.
Он выхватил нож. Лезвие свистнуло в воздухе. Амат вздрогнула, но не так сильно, как ожидала.
– Так иди и работай, – с ухмылкой сказал сутенер. За его прищуром Амат разглядела что-то похожее на уважение. Она уступчиво поклонилась. Ови Ниит вышел из комнаты, бросив дверь открытой.
Амат некоторое время сидела, растирая белую черту на коже от ножа и дожидаясь, пока не успокоится сердце. Все-таки ей удалось. Удалось выиграть время.
Прошло по меньшей мере пол-ладони, когда аромат яблок и жареной ветчины пробудил ее желудок к жизни. Она уже не помнила, когда в последний раз ела. Опираясь на палку, Амат проковыляла к столам. На скамьях почти не было места – начиналась ночная смена. Весть о происшествии облетела весь дом – это читалось по отведенным взглядам. На одной скамье потеснились, и Амат села.
После ужина она разыскала рыжую Митат. На той было облегающее голубое платье – ни дать ни взять обертка для придания товарного вида.
– Надо поговорить, – тихо сказала Амат. – Сейчас.
Митат не ответила, но, когда Амат вернулась к себе в комнату, пришла следом. Большего и не требовалось. Амат села. В кабинете до сих пор разило смолой и гарью. Песок скрипел под ногами. Она предпочла бы другое место для беседы, но выбирать не приходилось.
– Как кстати у тебя оказалась вода под рукой, – начала Амат. – Да еще в кастрюлях.
– Лишней набрали, – ответила Митат. Акцент у нее был невнятный, все окончания плыли. И впрямь из Западных земель, причем с севера. Должно быть, беженка, укрывшаяся здесь от очередного гальтского вторжения. Значит, они в одной лодке.
– Повезло мне, – сказала Амат. – Пойди я посмотреть, кто пришел, огонь спалил бы все. А не он, так вода уничтожила бы книги.
Митат пожала плечами и тут же метнула взгляд на дверь. Мелочь, едва заметная в полутьме, но ее хватило. Подозрения Амат обрели почву. Она сильнее сжала трость.
– Закрой дверь.
Женщина нехотя выполнила приказ.
– Ибрис допрашивали. Ей досталось.
– Кого-то же надо было допросить, – отозвалась Митат, скрещивая на груди руки.
– А почему не тебя?
– Я не видела, кто напал.
– Умно придумано, – сказала Амат, принимая позу одобрения. – Жаль, Ибрис не повезло.
– Готовы указать виновника? – спросила Митат. Теперь она не отводила глаз, смотрела твердо, с вызовом. Амат почти слышала запах ее страха.
– Готова ли я? – медленно повторила Амат, смакуя слова. Она склонила голову набок, разглядывая Митат как товар. – Нет. Указывать не готова. Не ему.
– Значит, не придется вас убивать, – сказала Митат.
Амат улыбнулась и покачала головой, укоризненно разводя руками.
– Дурно сыграно. Угрозы меня только злят и вдобавок доказывают твою вину. Не самый лучший подход. Начни-ка сначала, – произнесла Амат и сложила руки, как уличный актер, репетирующий роль. – Указывать я не готова. Не ему.
Рыжая прищурилась, но в ее глазах сверкнул ум. Отрадное зрелище. Митат подошла ближе, опустила руки. Ее голос прозвучал тише, напряженнее, но страх ушел.
– Чего вы хотите?
– Так гораздо лучше. Мне нужна союзница в этой крысиной норе. Когда придет время разыграть свою партию, ты меня прикроешь. Без вопросов, без колебаний. Мы притворимся, что ты все еще служишь Ови Нииту, но отвечать будешь мне. А за это тебе и твоему другу… ведь без мужчины не обошлось? Да, так я и думала. В общем, вам обещается безопасность. Согласна?
Митат молчала. Где-то на улице прохожий выкрикнул непристойность и расхохотался. Запел высоким, чистым голосом попрошайка, и Амат поняла, что весь день слышит эту мелодию. И почему она не заметила раньше? Проститутка кивнула.
– Замечательно, – сказала Амат. – Значит, больше никаких поджогов. И вот еще что. Следующий счетовод вряд ли предложит тебе то же, так что обойдемся без заморских сюрпризов в моей тарелке.
– Конечно-конечно, бабушка!
– Вот и славно. Что ж, как будто мы все обсудили?
Лиат досадливо шлепнула Мадж по запястью. Та отдернула бледные руки, лопоча что-то на своем текучем наречии. Лиат перенесла вес на левую ногу. Портной рядом с ней промолчал, хотя почти улыбался, когда подносил шнур с узелками к голому бедру островитянки.
– Скажите ей, что если она не перестанет елозить, мы будем снимать мерки до вечера, – обратилась Лиат к переводчику. – Можно подумать, здесь голых ног не видели.
Круглолицый слуга заговорил с девушкой на ее языке, не вставая с табуретки у двери. Мадж оглянулась на остальных, покрываясь румянцем. Было видно, как кровь прилила к ее щекам. Портной приложил шнур к внутренней стороне бедра, скользнув рукой выше колена. Мадж взвизгнула и снова затараторила по-своему, уже громче. Лиат едва скрыла раздражение.
– Что она говорит? – окликнула она круглолицего.
– У них на родине не принято так вольно касаться друг друга, – ответил Ошай. – Это ее смущает.
– Передай, что осталось недолго. Портной не сможет заняться шитьем, пока не закончит.
После долгих тревожных ночей подготовки Лиат думала, что слушание у хая и переговоры с поэтом будут худшей частью ее задания. Что уход за подопечной, вплоть до посещения портного, может оказаться настолько сложным делом, ей и в голову не приходило. Однако вот уже несколько дней для общения с ней приходилось теребить переводчика, Ошая, даже по самым незначительным поводам. К счастью, тот достаточно разбирался в своем деле, чтобы отвечать на большую их часть без подсказки.