Тень убитого врага
Шрифт:
Максим повернулся, положил руку ей на плечо, и она едва удержалась от того, чтобы не дернуть плечом, сбросив его руку. Но удержалась.
– Лена… – тихонько произнес Макс.
– Что?
– Да ничего. Так просто…
– Мне пора, – сказала она. – Выйди, пожалуйста, я оденусь.
– Зачем?
– Что – зачем?
– Выходить.
Елена мысленно вздохнула. Хотя… вот подходящий случай расставить все точки по своим местам. Она приподнялась и чуть повернула голову:
– Слушай, Максим. Давай не будем забывать: то, что между нами произошло, – бизнес
Кровать заскрипела, Макс молча собрал свои вещи и вышел в другую комнату. Елена быстро оделась, причесалась, заправила постель и вышла следом.
Максим стоял у окна. При ее появлении он поспешил улыбнуться:
– Извини, если что.
– Не за что, – сухо бросила Елена.
– Слушай… Я понимаю, без вопросов. Но… я к тому, что, если вдруг тебе захочется развеяться, отдохнуть, просто провести время – я всегда к твоим услугам. Только позвони!
Елене захотелось съязвить, сострить на эту тему… но она вовремя спохватилась: сейф-то пока не открыт, дорогая моя Елена Сергеевна, великая комбинаторша!
Да, Максим раскрыл ей секрет. Фирма «Гефест» громогласно объявляет всем своим клиентам, что секретный код, набираемый каждым из них, знает только он сам, клиент. И это правда! Но не вся.
Кроме хозяйского кода имеется и другой, универсальный для всех сейфов, продаваемых «Гефестом». И есть хитромудрая юридическая процедура, защищающая фирму от эксцессов, связанных с тем, что либо кто-то из клиентов вдруг это узнает и поднимет крик, либо кто-то из бывших сотрудников вздумает раскрыть секрет. Допустим, уволят кого-то, и он, разобиженный, со злости вывалит все, что знает, в свободный доступ – что тогда?.. Да то, что никаких доказательств у этого «борца за правду» не будет, одни голословные бредни, на него тут же подадут в суд за клевету, и он же окажется крайним.
Максим рассказал все это Елене, ну и сообщил сам шифр, попросив не записывать его. Она уже решила было, что дело в шляпе, как вдруг залетела шальная мысль: а вдруг он схитрил с этим набором цифр ради еще одного свидания, а?! Ведь похоже, что и в самом деле парень втюрился, вот ведь цирк!..
– Максим, – мягко заговорила Елена, – я тебе сейчас ничего не могу сказать. Да, я пошла на это ради своих целей. Это… ну, несколько цинично, признаю. Но теперь мы с тобой… по крайней мере, не чужие люди. Я это чувствую, но разобраться в себе пока не могу. Дай мне время, ладно? Я обязательно с тобой свяжусь, в любом случае. Обещаю! К какому бы выводу я ни пришла, я тебе позвоню и скажу. Вот это я тебе обещаю твердо, а в остальном уж ты меня не неволь. Дай мне время!..
Она говорила это и чувствовала, что овладевает парнем, крутит им как хочет. С одной стороны, это ей ужасно льстило, но с другой – немного и беспокоило: мало ли на какие безумства способен влюбленный человек… Впрочем, на всякий чих не наздравствуешься, пока ей удалось его уболтать, вселить в него призрак надежды… ну, а там видно будет.
Расстались на хорошей ноте. Елена перед зеркалом окончательно привела себя в порядок,
4
Когда после третьего звонка телефон жены ответил равнодушным: «Абонент недоступен…», Глеб чуть не шваркнул свой мобильник в стену. Краткая злая матерщина огласила кабинет.
Было за полдень. Часть дел уже сделана, часть требовала срочного решения, но Студенецкий чувствовал, что у него нет сил этим заниматься. Да и вообще, казалось, никаких сил не осталось. Он сидел в кресле, бессмысленно глядя в монитор, и ему казалось, что он медленно подтаивает, растекается, как оставленное на жаре мороженое…
В какой-то миг Глеб даже испугался. Черт возьми, что это с ним?! И сумел встряхнуться, сбросить слабость. «Ну, нет, не дождетесь!» – мысленно выкрикнул он неизвестно кому, и в этот момент зазвонил телефон. Это был Геннадий.
Глеб судорожным движением нажал кнопку:
– Да!
– Глеб Александрович? – Голос, как всегда, был слегка насмешлив – именно настолько, что не понятно, чего от человека с таким голосом ждать.
– Я, – нейтрально отозвался Глеб.
– Ты занят?
Бизнесмен ощутил раздражение. Геннадий спрашивал так, точно был уверен в ответе, словно купил он душу Глеба Студенецкого со всеми ее потрохами!
– Разумеется, – сухо ответил он. – А в чем дело?
Хвостенко помолчал, и в эти секунды молчания Глеб вдруг понял, зачем тот звонит.
Его обдало холодом и жаром одновременно. Теперь замолчал он. А Хвостенко, наоборот, тихонько засмеялся:
– Дело в том… что дело есть.
И этот лукавый ответ лишь подтвердил догадку Студенецкого.
– Что, сейчас? – ляпнул он, не успев подумать, о чем сразу же остро пожалел, но поздно. Слово не воробей, вылетело.
– Можно и сейчас… – еще вкрадчивее засмеялся Геннадий.
Но Студенецкий уже совладал с собой.
– Нет, сейчас не смогу, работа. А вот вечером…
– Хорошо, приезжай вечером. Но насчет «сейчас» я пошутил. Сегодня только предварительный прогон, да? Премьера через день-другой. Надо кое-что еще подготовить… Но если хочешь, приезжай, без вопросов.
И отключился.
Глеб какое-то время сидел, держа в руке телефон. Потом, сообразив, что это бессмысленно, бросил аппарат на стол. И в этот миг понял, что поедет к Хвостенко. Обязательно. Непременно!
Это подействовало на него угнетающе. Но он совершенно ясно сознавал, что пойдет. Не сможет пересилить себя.
Да и не хочет.
Он не знал, сколько просидел так, ссутулясь и глядя в точку, прежде чем зазвучал сигнал внутреннего селектора.
– Слушаю, – нажал он кнопку.
– Глеб Александрович, вам звонят из «Премьер-банка»… – раздался спокойный Катин голос.
– Соединяйте, – велел Глеб.
Глава 8