Тень уходит последней
Шрифт:
– Почему?
– Облажался.
– Потянула в постель?
– Откуда вы знаете?
– удивился Синцов.
– Она умная. Вера же?
– Думаете, она поняла, что я работаю на вас?
– Да в этом сразу же разберется любой человек, умеющий решать пример: один плюс один. Коля, детективщик, работающий со следователем, всегда будет зависеть от него.
– Так значит, она виновна в этой ситуации?
– В какой?
– спросил Дятлов.
– Ну, в происходящем.
– А что произошло?
– снова спросил
– Ну, Федор Викторович, это я о Порошенко с Киреевым. То, что одному подменяют белье на спецовки, у другого - приведения во дворе.
– А скажите мне, Николай Иванович, а причем они здесь и Вера Сергеевна Вертилова?
– Ну, ее отец пытается заставить их ответить за произошедшие на заводе события, связанные со смертью младшего Столярова и так далее.
– А зачем, Николай Иванович?
– голос у Дятлова стал серьезным.
– Ну, чтобы на Том Свете с него не спросили за эти упущения.
– А-а, понятно, понятно. У вас, видно, тоже видения пошли?
– В смысле?
– не понял вопроса Синцов.
– О неизбежном божественном суде за содеянное в этой жизни.
– Наверное, да.
– Все бы об этом думали так и вовремя, перед тем, как что-то плохое совершать, как бы мы тогда прекрасно жили, Николай Иванович. Ладно, когда освободишься, хочу в подробностях послушать о вчерашних событиях в доме Вертилова. Ты же был там?
– Трудно сказать, когда это получится, - стушевался Синцов.
– Для этого нужно время. За две минуты не расскажешь.
– Понятно, - замолчал Дятлов.
– А можно масла в огонь плеснуть?
– спросил он.
– Для чего?
– А для того, чтобы быстрее думалось.
– Понятно, - вздохнул Синцов и добавил, - и в правильном направлении.
– Ну, может, и так, - согласился Дятлов.
– Хотя знаю, что ты не сразу принимаешь мои версии. Ну, послушай. Вертилов был ведущим специалистом по охране труда и первым человеком в этом направлении в комбинате. То есть, был заместителем главного инженера. Понял?
– Не сильно.
– Был, своего рода, си-ло-ви-ком! Понятно говорю?
– В смысле?
– Коля, прошу тебя, включи мозги.
– Погоди, погоди, - стал растирать ладонью виски Синцов.
– Погоди, дай окно открою, а то в кабинете уже дышать нечем.
– Я рядом. Через пять минут буду у тебя, поставь чай, - сказал Дятлов и выключил телефон.
– То есть он боялся потерять место работы и поэтому подыгрывал во всем руководству, - слушая телефонные гудки, сказал в трубку Николай.
– И теперь пытается убирать тех людей, которые могут сейчас подать на него в суд за те события, которые были допущены с его попустительства, или... Убийца!
– ударил кулаком по столу Синцов и посмотрел через тюль в окно.
За стеклом что происходило, бегали люди, ездили машины. Но Николай их не видел, а думал только о том, что с ним в тот злополучный вечер происходило в доме Вертиловых...
– 3 -
...Штора
Голова кабана повернулась в сторону входной двери, Синцов - тоже.
В комнату в длинном темно-коричневом халате вплыла Вера Сергеевна. На подносе стоял большой заварной чайник.
– Папа сейчас оденется, приведет себя в порядок и придет. А пока угощу тебя чаем, - и, расставив три чашки на столе, наполнив одну из них черной жидкостью, подала ее Николаю.
– Что это?
– отодвинув ее от себя, спросил Николай.
– Для здоровья. А то мужчиной нужно быть, - вздохнув, прошептала она ему в ухо.
– Нет, это не наркотик, а настойка мелиссы с черным ча-ем. Хорошо убирает депрессию. Советую, - погладив затылок Николая, Вера отошла от него.
– Ну, что же ты? Тебе нужно прийти в себя. Пей.
Николай, взяв за тонкую ручку чашку, поднес ее к губам и вдохнул в себя обжигающий пар, идущий из нее. Его резкий запах ударил ему в нос. Запах мелиссы - мяты, ему был хорошо знаком, но здесь он не уловил его среди кисловато-горького духа и невольно пригубил напиток. Чай обжог губы и, обтерев их языком, остужая, снова попробовал.
Небольшой глоток дал возможность распробовать чай. За ним он сделал еще один глоток, другой и снова поставил чашку на блюдце. Веры в комнате не было, а только головы животных, прикрепленные к стенам. Они следили за каждым его движением. Даже показалось, что медведь громко понюхал своим черным носом воздух, расходящийся от чая по гостиной. И чихнул!
– Будь здоров!
– не отрывая от головы медведя своих глаз, сказал Немцов.
Но медведь не ответил, а только поворочал головой из стороны в сторону, ища, откуда попадает в его ноздри этот приятный запах.
Николай, увидев это, с испугу привстал.
С треском, царапая стену своими рогами, повел головой в сторону Николая лось.
– Ой!
– сделал несколько шагов назад Николай.
– Чай пей!
– грозно рыкнул медведь.
– Да, да, - сделав несколько шагов к столу, потянулся дрожащей рукой к чашке Синцов.
– Быс-стр-ро, - зарычал волк.
– Да, да, - и быстро схватив чашку, Николай сделал несколько глубоких глотков обжигающей черной жидкости и...
– Ургш, - ударил по полу своей когтистой лапой медведь и пошел к Синцову.
– Что там с ним? Ну, что там с ним?
– старческое кряхтение защекотало в ухе, да так сильно, что Николай отмахнулся от него, как от назойливого комара.
– Николай, Николай, что с вами?
Синцов открыл глаза и, чувствуя тяжесть во лбу, мешающую ему поднять глаза и рассмотреть собравшихся вокруг него людей, заново положил свой отяжелевший затылок на пол.