Тень Уробороса. Аутодафе
Шрифт:
Аустина Иллеоклео смотрела на него с приоткрытым ртом:
— Так ты… вы… не ребенок?!
— Эх, и я даже не мальчонок… — сокрушенно ответила Фанни.
— Моя дочка! — с гордостью добавил Палладас, делая ударение на первом слове, что Буш-Яновская не преминула прокомментировать фразой: «Ой, ну кто бы сомневался! Яблоко от яблони…»
Фанни-Эдмон тем временем старательно разглядывала карту прибрежной части острова.
— Вот здесь наши обнаружили ту каверну. Опустынивание вокруг нее говорило в пользу присутствия где-то там ТДМ. И он нашелся. Правда, глубоко под землей. Так что нашему пилоту придется заложить несколько фигур высшего пилотажа, потому как заниматься альпинизмом, имея под боком вот этих двоих коллег-калек я бы лично не рискнула. Феликс!.. Да, кстати, познакомьтесь:
— Абсолютно надежно, — согласился бывший Ламбер Перье, которому не пришлось даже менять внешность и национальность, чтобы замаскироваться для их с Палладой легенды.
— О, манификь! [3]
— Хватит кривляться! — мрачно бросила ей Полина, раздраженная нелестными эпитетами Фаины в свой адрес и ее чрезмерной самоуверенностью, которая, тем не менее, как назло, была оправданна; смириться с этим властной Буш-Яновской было нелегко. — Кто проверял, действующий ли это трансдематериализатор?
3
От старофранцузского «magnifiquement» — «великолепно»
— Ну неужели ты думаешь, что нас послали бы наобум? — усмехнулась Фанни.
— Да что угодно может быть!
— Нет, чего угодно быть не может. По крайней мере, в нашем случае. Правда, Карди заставил нас с Феликсом пропотеть: как вспоминаю его в тот день, так вздрагиваю…
И гречанка коснулась плеча мужа. Дик улыбнулся и покачал головой:
— Не стоило, дарлинг. Не забывай, что в свое время пришлось испытать миссис Кейт Чейфер. После такого любое увечье — шутка…
— Не знаю, не испытывала и не хочу пробовать. Но верю. Что ж, если нам суждено вырваться с этой поганой планетки, я буду считать, что прожила свою жизнь не зря… Вот только действительно жаль, что нам не удалось захватить «языка»…
— Это, по-моему, было невозможно, — вмешался полковник Иллеоклео. — Вы и без того сделали нереальные вещи… Так значит, организация «Черные эльфы» — не миф?
Земляне все как один скромно потупились.
— Приготовьтесь и пристегните страховые ремни! — прозвучал в датчиках голос бесстрастный голос киберпилота. — Мы начинаем снижение. Возможна сильная тряска.
— А вот и наша спасительная ямка! — и Фанни указала в обзорник, где прямо под ними расстилалась черная выжженная земля. — Ну-ка увеличьте верхний правый сектор до максимума! Ба! Смотрите-ка! А тут водятся аборигены из каменного века! И, кажется, они держат путь к нашей каверне. Стоит поторопиться… Ну, если мы не хотим прослыть тут какими-нибудь вудуистскими демонами…
Клеомед, горы Харана, конец июля 1002 года
Эфий настолько испугался падения, что потерял чувства еще до того, как его спихнули в каверну. На него просто упала тьма, и все.
Сознание возвращалось толчками сердца, отдававшегося в висках. Руку холодило что-то липкое и мокрое. Пастух разлепил веки и обнаружил себя лежащим на козьей туше. Шея животного была сломана, а череп разбит вдребезги, отчего рядом с трупом и расползалась лужа черной, быстро остывающей крови, куда угодила рука Эфия.
Юноша осторожно пошевелился. Коза спасла его, приняв удар на себя, а Эфию повезло уцелеть, приземлившись на ее спине. У него даже не было ушибов!
Он посмотрел вверх. Дыра, в которую их сбросили, отсюда казалась маленькой. «Колодец», образованный ею там, наверху, обрывался: под толстым слоем земной коры таилась пустота. Пещера выглядела гигантской и… достаточно светлой, чтобы глаза различали подробности.
Эфий поднялся и с приоткрытым ртом стал разглядывать все вокруг.
Нутро каверны поразило даже его безумное воображение. Он никогда не видел такого великолепия. Чертоги подземных злых духов подавляли. Своды потолка поддерживались причудливыми колоннами из сросшихся верхушками черных «сосулек». Оплывшие сталагмиты и истонченные сталактиты касались друг друга и создавали «талии»
А откуда-то из глубины пещеры отчетливо доносился слабый гул. Так бывает, когда колдун и его помощники уходят говорить с духами, начинают пение и долго тянут какой-нибудь низкий звук, чтобы вызвать нужную сущность. Только у них рано или поздно воздух в легких заканчивался, и они прерывались, чтобы вздохнуть.
Юноша еще раз взглянул вверх. Отверстие в потолке теперь казалось еще более недосягаемым. Нет, не стоило обманывать себя чаяниями выкарабкаться наверх. Хотя стены «колодца», длинной горловиной соединявшего дыру в земле с пещерой, отвесными не были и сброшенные жертвы катились по ним первое время, пока не рухнули на дно, в полость, у Эфия не было никаких приспособлений, даже самой простой веревки, чтобы сделать попытку спастись. Оставалось одно: идти вперед. Только откуда исходит этот странный и оттого пугающий гул? Надо знать точно, чтобы идти от него, а не к нему…
В лицо Эфию подул слабый ветерок. Может быть, здесь есть еще какой-нибудь выход? Сквозняки просто так не случаются…
Обнадеженный, пастух со вздохом посмотрел на погибшую козу. Как же он без нее будет защищаться от злых духов? Он попал в их дом, они разгневаются и убьют его. Но…
Тут у юноши мелькнула хорошая идея. Может быть, предложить им в качестве откупа козлиную тушу? Вдруг они насытятся и не захотят, хотя бы какое-то время, «сладкого мяса»? А это даст Эфию отсрочку.
Труп животного оказался очень тяжелым. Никто из солнцескалов не пронес бы его долго, начал бы задыхаться. Но Эфий был увечным, и оттого вместо прекрасных жабр его легкие разрослись вдвое больше по сравнению с легкими сородичей. Он мог дышать полной грудью, не испытывая в горле жжения, как от проглоченного сухого песка. Поэтому пастух взвалил на плечи свою умершую спасительницу и, согнувшись под ее весом, побрел вперед по светящейся дорожке. Иногда подошвы скользили по заплесневелой пленке на полу. Эфий осторожно приседал и ставил ногу на безопасное место.
Гул не прекращался, но и не нарастал.
Для смелости Эфий начал придумывать всякие истории. Это немного развлекало его. Коза не так давила на плечи, страх отступал.
В какой-то момент юноша перестал глядеть под ноги, и вовремя. Всюду, куда хватал глаз — и влево, и вправо — пол пещеры обрывался отвесной ступенькой во много человеческих ростов. Там, внизу, пещера продолжалась. Она уходила под свод большого наплыва. Эфий вообразил, что когда-то, в незапамятные времена, здесь плавились эти жуткие черно-прозрачные колонны, натекали друг на друга и в конце концов создали нору в норе. Но как же перебраться на нижний ярус пещеры? Ветерок слабо дул откуда-то с той стороны, а это означало, что второй выход мог быть там, под сводом…
Эфий пошел вдоль края «ступеньки» направо, надеясь рано или поздно найти удачную колонну, чтобы, опершись на нее спиной, а ногами перебирая по стенке, тихонько съехать вниз. И он ее нашел! Точнее сказать, колонна-сталагнат по какой-то причине разрушилась. Нижняя сосулька, сталагмит, выросла в виде кривой спиральной капли, и верхняя, сталактит, сломалась, так и не дотянувшись до нее или после объединения, из-за тряски земли. До спирального спуска можно было допрыгнуть, но только без ноши. Эфий снял с плеч козью тушу, перевел дух, утер ладонью под носом. Немного отдохнув и попросив прощения у духа материной любимицы, пастух снова поднял труп, раскачал его и что было мочи швырнул в пропасть. Бедной козе уже все равно, а так есть надежда, что на нижнем ярусе ее снова можно будет подобрать и тащить дальше. Занятый этим, молодой солнцескал не сразу понял, что изменилось. И только когда коза с глухим стуком упала где-то между стеной и сталагмитом, до Эфия дошло: гул пропал. Может быть, это духи насторожились и теперь поджидали его прихода?