Тень Уробороса. Аутодафе
Шрифт:
Две пары темных глаз уставились на него. Взгляд одних был мрачен донельзя, а вторым, наоборот, немного не хватало серьезности.
— Какой еще самолет? — буркнула Исабель и натянула перчатки на руки, громадные, как и вся она.
— Мистер Хаммон, да вы не загружайте голову всякой чепухой! Вон и медики из лаборатории прибыли, сейчас все в порядок приведут. Вы главное не лезьте больше никуда, и все обойдется!
Вот утешил так утешил. Только теперь Хаммон понял, что суета в аэропорту связана с какой-то опасной инфекцией. Весело. Если умозаключения того типа, старого
— Мне страшно, — сообщил Эфий. — Кругом становится много больных. Все больше и больше…
— Что он там несет? — рявкнула Исабель.
— Миссис Сантос, да будет вам уже! — провокационно улыбаясь, офицер Маркус на всякий случай отошел подальше от Исабель. — Парень и без тебя от всего шарахается…
А Хаммону стало не по себе от слов пастуха, будто кто-то ледяной рукой провел по хребту.
— Может, и правда ошиблись с диагнозом… — в голосе посерьезневшего Пита послышались нотки надежды. — А то же я читал про эту дрянь. Действительно дрянь жуткая!
— Маркус!
— Ладно, Исабель, ну ради чего в игры играть? Пусть знает. Всё равно узнает. Мистер Хаммон, два часа назад в аэропорту выявили больного чумой, легочная форма, самое начало, с первыми симптомами.
— Что такое чума?
Слово не показалось Тут-Анну страшным. Скорее смешным. Аналогов ему в родном мире Хаммона не существовало, и потому оно было услышано без малейших искажений, на кванторлингве.
Офицеры уставились на него, не моргая.
— Даже я знаю… — зачарованно проговорил Маркус себе под нос.
— Даже он знает! — ужаснулась Сантос. — Вы что, с неба свалились?
Так, значит, этих начальство не просветило относительно его особы. Ну всё, всё как у него дома! Те же игры в тайны, обстановка секретности и прочие запутывающие условности. Ладно, неважно. Значит, эта чума — очень страшное заболевание? Теперь понятно, почему они так забегали!
Тут из кабины лифта вышли и пронеслись мимо них трое в белом, в шлемах с прозрачным забралом. Ничего не замечая вокруг, они общались только между собой:
— Они выключили вентиляцию, госпожа Вертинская, только через десять минут, — бубнил, объясняя, невысокий плотный человек. — Будем надеяться на луч…
— У меня вызов! — прервала его та, к которой он обращался, и все трое остановились посреди вестибюля в ожидании, когда доктор Вертинская окончит разговор.
Не переводя дыхания, за ними следили и Хаммон, и сопровождающие их с Эфием офицеры.
— Нет, на лучшее надеяться не можем, — Вертинская снова пошла вперед. — Снизу сообщили, что выявлено еще четыре зараженных. Всё, налицо эпидемия…
— Так быстро! — ужаснулся толстенький врач. — Это какой-то мутант бактерии, а не сама чума! — тут он почувствовал, что кто-то настойчиво дергает его за рукав, и с досадой обернулся: — Чего вам?
Хаммон смотрел на него глазами побитой собаки и даже не сразу сформулировал свой вопрос о том, насколько заразна эта болезнь.
— Черт те что! — возмутился толстенький, сверкая глазами и прозрачным забралом. — Вы кто? Кто пустил?
Сантос и Маркус подбежали, оттащили, нарычали, усадили на место. Исабель вернулась извиниться и перекинулась парой слов с доктором Вертинской. Та выслушала, кивнула.
— Много больных… — прошептал Эфий.
— Вставайте, — Исабель шепнула что-то Питу, тот кивнул, но, правда, перед кивком немного изменился в лице. — Вставайте и идем.
— Что она говорит? — пастух тронул Хаммона за плечо и быстро отдернул руку.
— Зовет куда-то. Пошли.
— Я не пойду. Там болезнь и много больных! Нам нельзя туда.
Офицеры церемониться не стали, взяли клеомедянина под локти и понесли вслед за медиками.
Дальнейшие события Хаммон помнил уже плохо. У него отчего-то сильно кружилась голова, и окружающие, казалось, затеяли водить вокруг него хоровод. Еще хотелось выпить, лечь и проснуться наконец у себя дома в постели, чтобы как следует посмеяться над приснившимся бредом.
— Кристиан, посмотри этих двоих! — голос Вертинской звучал издалека, хотя сама она стояла рядом.
На ее призыв от группы врачей отделился один и подошел к Хаммону, Эфию и офицерам. Он переводил спокойный взгляд серо-стальных глаз с одного лица на другое, изучая, потом обратился к доктору Вертинской:
— Офицеров тоже посмотрю.
— Всё, оставляю их на тебя, — она улыбнулась и быстро затерялась среди одинаковых белых костюмов.
За прозрачным забралом странного шлема Хаммон разглядел молодого человека приятной наружности, но немного не от мира сего. Хотя, право, смешно ему, Хаммону, делать какие-то выводы о сем мире!
— Слушай, доктор, я знаю, у вас у всех есть чего выпить, — сказал он медику. — Не пожалей, плесни чуток, плохо мне что-то, а!
— Холодненького, конечно? — усмехнулся тот, раскладывая на погрузочной платформе какие-то приспособления.
— Ну, вы еще спрашиваете!
— А я не спрашиваю, я издеваюсь. Рукав закатайте.
Стиснув в ладонях игрушечную козочку и зажмурившись, Эфий молился солнцескальским духам-охранителям. Он уже давно перестал понимать, что с ним происходит, и просил только одного: чтобы все побыстрее закончилось, неважно как.
— Вас доктором Кристианом звать? — продолжал Хаммон, все еще не теряя надежды выпросить у медика немного горячительного для бодрости.
— Вообще-то Элинором, но зовите, как вам больше нравится. Руку пока не разгибайте. Теперь вы, пожалуйста…
— Он того… не понимает… — Тут-Анн небрежно дернул плечом в сторону пастуха.
— Чего не понимает? — Элинор остановился с инъектором наизготовку.
— А ни фига не понимает, — вставил офицер Маркус.
Исабель уничтожающе посмотрела в его сторону, однако промолчала. А Пит предложил сначала взять кровь у них с напарницей.