Тень в тени трона. Графиня
Шрифт:
Артур атаковал стремительно и энергично, был бесстрашен и решителен. Клинок с невероятной скоростью, не заметной для глаза неискушенного зрителя, наносил сетку ударов, батманы сыпались и слева, и справа. Наконец, сделав обманное движение и уведя шпагу в бок, он из нижнего положения, из-под руки сделал решительный выпад вперед. Удар был безукоризненно рассчитан и правильно нанесен. Клинок просто не мог не поразить грудь Лукаса. Но он широким взмахом парировал длинный выпад Артура, завершившего первую комбинацию.
С положения эфеса «ногти вбок» Лукас присел в позиции для первой кварты, при этом он выглядел свежим и совсем не уставшим, в то время как Артур тяжело дышал и с него градом катил пот, несмотря на легкий морозец, заметно холодивший уши участников поединка.
Становилось понятно, что «торговец», превосходя «корабела» в выносливости, брал его измором, вынуждая растрачивать силы. Лукас, уходя в оборону, выжидал удобного момента для броска.
Они начали снова, и опять атаковал Артур, вероятно, руководствуясь принципом, что лучшая защита – это нападение. В его положении это было единственно правильное решение. Однако великолепной скорости Артура Лукас противопоставил еще большую стремительность движений. Красивым легким движением прижав сильной частью клинка слабую часть шпаги противника, он полностью прикрывал себя в этом бою, который снова завершился длинным выпадом Артура, и снова был с легкостью парирован изящным батманом. Былой легкости при выходе из низкого выпада у Артура уже не было, но его соперник благородно дал ему возможность подняться и стать в исходную стойку. Вторая атака была завершена.
До оговоренного обеими сторонами перерыва оставалась пара минут. Но, видно, выдержка изменила Артуру.
– Будь ты проклят, фигляр, – заревел он, кидаясь вперед.
Лукас отступил на шаг назад и принял оружие соперника на квинту, а затем перешел в атаку. Он атаковал с быстротой молнии, и какое-то мгновение казалось, что острие его шпаги находится сразу повсюду. Последовала серия рассчитанных переводов в темп, заставляющая Артура раскрыться по линии атаки.
И наконец, с низкого соединения в шестой позиции, Лукас быстро и легко устремился вперед, сделал выпад в терции. Клинок вошел в грудь несчастного Артура, прямо в сердце, и тут же вышел, не сохранив даже следов крови на лезвии.
Все произошло так стремительно, что к тому моменту, как осознание реальности вернулось к окружающим, Артур уже распластался на снегу, а Лукас стоял рядом, держа оружие в согнутой руке, лезвием вверх.
На рубашке несчастного расплывалось алое пятно. Врач, что-то крича, бросился к нему. Габриэль трясущимися руками, рыдая и не стесняясь своих слез, пытался помочь, но только мешал и был послан эскулапом по известному адресу.
Небольшое отверстие чуть ниже сердца, из которого, пузырясь, фонтанировала кровь, было зажато тканью, которую врач вынул из своего чемоданчика. Артур был перебинтован, укутан в шубу, любезно предложенную Оливером Бардом, со всеми возможными предосторожностями погружен в карету и под присмотром доктора и брата отправлен домой.
– М-да… нехорошо получилось, однако.
– Мне тоже жаль, но…
– Ладно, – махнул рукой распорядитель, – что уж теперь. Пусть ваш секундант завтра часа в два явится в магистрат. Нужно будет оформить это дело… Ну сами понимаете.
Оливер Бард был ошеломлен всем произошедшим.
«Черт меня дернул влезть в эту историю», – ругал он себя, однако будучи глубоко порядочным человеком, не мог бросить несчастного на произвол судьбы. Не задерживаясь на месте поединка, Бард, сев в карету, поспешил в дом Нортонов, куда и был перевезен Артур.
Корабел был жив, но находился в глубоком обмороке и, по уверениям врача, который отправился вместе с ним, был очень плох, но не безнадежен, что уже вселяло некоторый оптимизм.
Появившийся в гостиной примерно через час врач заявил, что ранение серьезное, но надежда есть.
– Все, что я мог, я сделал. Дальше все в руках Господа Бога. Уход и покой. Я некоторое время хотел бы побыть здесь, а потом пришлю своего ассистента, если, конечно, не последует возражений.
Возражений, естественно, не последовало. Надежда на лучшее подняла настроение и несколько разрядила гнетущую атмосферу в гостиной.
Оливер Бард облегченно вздохнул.
«Надежда есть – это главное. Артур молод, силен, выберется».
Понимая, что его присутствие здесь далее не требуется, он стал прощаться и на выходе, уже садясь в карету, произнес:
– Габриэль! Во второй половине дня, часа в два, я жду тебя в магистрате.
«А какого рожна мне там делать?» – большими печатными буквами было написано на лице вышедшего проводить чиновника Габриэля.
– Надеюсь, с Артуром все будет благополучно, а нам нужно побыстрее закончить это дело, – пояснил Бард.
– И…
– Подписать бумаги, бюрократию никто не отменял. Сам понимаешь. Да, и еще, раз уж Артур сейчас оказался не у дел, у меня есть к тебе одно деловое предложение.
– На предмет?
– Ну, такие вопросы на улице не обсуждают. Но, чтобы не мучить тебя неизвестностью, скажу, что я представляю группу уважаемых людей, которые хотели бы вложить свои деньги в вашу верфь, с выгодой для всех.
Габриэль хорошо понимал, что бюрократию, даже в таком деле, как дуэль, никто не отменял, чай не драка в подворотне. А вот то, что Оливер Бард и стоящие за ним джентльмены хотят вложить деньги в их с братом верфи, – это о многом говорит, и с такой поддержкой никакой дон Хуан не страшен.
– Безусловно, господин Бард, я буду в магистрате в назначенное вами время.
– Ты тоже прости меня, старика. Дурака мы все сваляли, и я больше всех, теперь… Ладно, прощай, жду тебя завтра.
Карета медленно тронулась в путь.
Предложение Барда было как никогда кстати и говорило о том, что он верит в то, что Артур выберется – а это было уже неплохо.
Артур был жив и умирать пока не собирался – это тоже было замечательно.
В хлопотах по дому время пробежало незаметно, и за четверть часа до назначенного времени Габриэль уже сидел в приемной магистрата.
Прошло два часа. Бард занимался текущими делами. Какие-то люди входили и выходили из его кабинета. Секундант Лукаса не появлялся.
Прошел еще час, и появившийся секретарь пригласил Габриэля пройти в кабинет.
Кабинет был небольшим, но довольно уютным. В дальнем углу, возле окна, располагался массивный стол из темного дуба. У камина, у противоположной от стола стены, стоял небольшой столик, на котором в рабочем беспорядке лежало несколько документов, рядом стояла пара удобных кресел, друг напротив друга.