Тень воина
Шрифт:
Гаврила ткнул пальцем в пол, где темнела тень волшебника, а потом в сторону, где так же вольготно распласталась тень от столика.
– У тебя тень есть, у него есть… У любой собаки тень имеется, а я что, хуже?
Гольш посмотрел на свою тень и та вдруг стала сперва синей, потом зеленой, потом желтой…
– Красиво, конечно, - признал Гаврила.
– Только что это мне на твою красоту любоваться буду, если своей нет. Может ты мне тень вернуть? Ну хотя бы оранжевую, если черной не получится? А?
Гольш задумался.
– Да, пожалуй, что и нет…
Гаврила просто не поверил.
– Почему? Ты ж сильнее других.
– Он кивнул на застывшие в фонтане водяные струи.
– Я уж и не знаю кто так вот еще может…
– А ты много чего не знаешь, - не купившись на лесть, спокойно ответил волшебник.
– Между прочим есть такие заклятья, что только тот и снять может, кто положил.
– Да ну…, - махнул рукой Гаврила.
– Митридан-то про тебя с придыханием рассказывал, а ты…
У Гольша что-то случилось с лицом- то ли зубы заболели, то ли смеяться его потянуло. Он шевельнул бровями и Гаврила враз потерял дар речи.
– Колдовство - это совсем не то, что ты думаешь.
Гаврила попытался разомкнуть губы, но не тут-то было. Магия держала губы не хуже доброго клея. Он попробовал расковырять их пальцем, но не получилось. Присмирев, руками показал, что в речах слегка погорячился. Гольш щелкнул пальцами, возвращая ему дар речи.
– Я к тебе со всем уважением, - снова заговорил Гаврила.
– Ты, конечно волшебник и вообще… Но откуда тебе знать чего я думаю? Может, ты мои мысли читаешь?
– Конечно читаю. Тут и волшебником быть не нужно. У тебя все мысли на лице.
Гаврила провел по щекам.
– Да не три ты рожу-то. Просто есть вещи, которые в каждой человечьей башке сидят, и ничем их оттуда не выбьешь.
– Да, - согласился Гаврила, - башка у меня крепкая.
– Ну так и уложи в нее, что на тебе такие заклятья лежат, что снять их может только тот, кто положил.
Гаврила замолчал. Он так рассчитывал на помощь волшебника, что и думать не хотел об отказе. Он смотрел на мага, словно ждал, что тот одумается и возьмет сказанные слова назад.
Не взял.
– Зря, выходит, мне знающие люди говорили, что ты совет можешь дельный дать, а то и помочь…
– Знающие люди ничего зря не говорят. А вот на счет помощи… Тут только ты сам себе помочь можешь…
– Это как так?
– опешил Гаврила.
– А так. Твое зло в тебе самом сидит. Лень и страх называются. Хочешь тень найти - так и найди ее, не обращая внимания на лень и страх. Ну, а если слабо - то найти волшебника, который ее у тебя ее отнял.
– Да где ж я его найду?
– перебил волшебника Гаврила.
– Если я даже не знаю кто это? Как узнать?
Гольш посмотрел на него с веселым недоумением, всплеснул руками. Ай, да славянин! Ай, да простота!
– А ты, никак думаешь, все волшебники со всего
– После каждого вопроса он задорно подмигивал, словно приглашал Гаврилу вместе с ним посмеяться над собой.
– Умных книг не читают, а рассуждают все, как ее украсть половчее?
Он умолк, ожидая если не ответа, то хотя бы понимающей усмешки, но и Гаврила молчал, примеривая на себя слова Гольша. Центром всего света, вокруг которого бушуют волшебные силы, он себя больше не чувствовал, хотя вон, сколько удивительного по дороге в Экзампай случилось. И зайцы, и разбойники… И не повесился едва…
Помолчав, на всякий случай спросил:
– А что, это так и на самом деле обстоит?
Гольш засмеялся.
– Ох, что ты за простота… Как вы там в Киеве живете только… Из тебя и дерева-то приличного не получится. Так. Трава… Заячья капуста… Твоя тень только тебе интересна, да тому колдуну, который ее у тебя украл.
– Так и скажи кто!
– обрадовался Гаврила.
– Я ж за этим и пришел!
– Да откуда мне-то знать?
– удивился Гольш.
– Одно могу сказать - кто-то из твоих знакомых колдунов это сделал. А вот кто - сам решай. Не так уж у тебя много, я думаю знакомых среди волшебников, а?
– Подожди, подожди… Я не понял что-то… - Гаврила с трудом пробирался сквозь слова Гольша.
– Значит, тень мне вернуть может только тот, кто ее у меня украл?
– Верно.
– А кто эта сволочь, ты сказать не можешь?
– полувопросительно, полуутвердительно спросил Гаврила. На всякий случай он даже привстал, готовый бежать туда, куда укажет волшебник. Гольш кивнул.
– Кто он - ты и сам догадаешься. Только он тебе тень твою и вернет…
Гаврила коснулся мокрого затылка.
– Догадаешься… Да трех-то всего и знаю… Хайкина, Митридана да колдуна Игнациуса. Ну и тебя, конечно, четвертого.
– Ну, вот один из троих тебе и удружил.
Гаврила помозговал.
– Из двоих. Один тут точно не причем. Последнего я встретил, когда уже без тени был.
Старик выставил перед собой сухие чистые ладошки, за которыми чувствовалась неодолимая сила. Гаврила молчал, обдумывая свое положение. С какой стороны не посмотришь - радоваться было нечему.
– Получается, что вроде либо Хайкин, либо Митридан?
– Ну я ведь говорю, что тебе лучше знать.
Гаврила выбирал одного из двух и никак не мог определиться, а Гольш, поглядывая на него, уплетал ягодку за ягодкой. Он отщипывал одну, а на ее месте тут же появлялась другая.
– Так что ж делать-то?
– спросил Гаврила тоскливо.
– Кого просить?
– Иди сперва к одному, потом к другому… В ногах валяйся…
Гавриловы кулаки сами сжались от таких слов и, заметив это, Гольш поправился.
– Или по другому как-нибудь разузнай кто из них тебе враг, а кто - друг.