Тень врага
Шрифт:
— Осторожнее, Эрнест Михайлович, — предупредил я. — Вы рискуете стать моим врагом.
— Я не думаю, что до такого дойдёт, — улыбнулся Витман. — Это вы по молодости пытаетесь быть белым магом, Константин Александрович. Ведь вы происходите из рода белых магов, ваш род возлагает на вас определённые надежды. И белая часть вашей души взывает, она требует сейчас возмущаться и спорить. Однако придёт час — и вы поймёте, что истинная ваша природа — черномагическая. О чём бы вы ни думали и в чём бы себя ни убеждали — действуете вы как чёрный маг. А критикуете себя — как белый.
— Оставим лирику, — сказал я. — Опасаюсь уснуть. Тратить на меня красноречие — потеря времени. Мы ведь не для этого сюда приехали, верно?
— Верно, — кивнул Витман. — Перехожу к делу. Судя по тому, что господин Пущин вытянул из Комарова, нам противостоит не просто маг.
— Сложно маг? — вяло предположил я.
Сам уже понимал, что столкнулись мы с чем-то несусветным.
— Очень сложно. — Всю иронию из Витмана как ветром выдуло. — Это, впрочем, и раньше было очевидно. Во-первых, этот негодяй сумел накачать магическими силами других магов. Технически такое возможно — для белого мага. Вы и сами, Константин Алексанлрович, несколько раз проворачивали подобное на Игре.
Я только головой покачал. Осведомлённость Витмана поражала воображение. Не удивлюсь, если узнаю, что у него куча своих людей в академии.
— Однако действия нашего противника заставляют усомниться в его беломагичекой природе — и это во-вторых.
— Слишком легко играет чужими судьбами? — усмехнулся я.
— Именно. О намерении сложно говорить. Мы не видим его намерений. Мы видим лишь его действия. А они ужасают. Даже меня…
— Вас настолько шокировало похищение великой княжны? — не поверил я.
— Да плевал я на похищение великой княжны, — поморщился Витман. — Девчонка есть девчонка, уж простите за прямоту; одна другой стоит. Какое бы положение она ни занимала в обществе. Речь не об этом. Речь о том, что маг пустоты, которого вы опрометчиво пристрелили в том подвале, это — само по себе редкое явление. И, насколько я понимаю, именно наш большой и страшный негодяй сделал мальчишку магом пустоты. То есть, древнейшая, редчайшая и легендарнейшая магия для него — как коробок спичек, которым можно воспользоваться, чтобы дать кому-нибудь прикурить.
— Интересно, — сказал я. — А что за муть с улицей Парижа?
— Полагаю, портал. Не бог весть какая редкость, вы будете учиться проходить через них на старших курсах. Как сейчас помню, на экзамене провешивают порталы в тот же Париж, в Лондон. Оттуда — к нам. Всё это согласовывается, разумеется. Портал вызывает сильное возмущение магического поля, бесследно такое не проходит — потому и пользуются ими лишь в случае крайней необходимости.
Витман замолчал, внимательно глядя на меня. Я повернул голову и посмотрел на Мишеля. Тот, облизнув пересохшие губы, хриплым голосом сказал:
— А у него… Того, в цилиндре — это прошло бесследно?
— Именно, — кивнул Витман. —
— Воздействовать он начал раньше, чем появился портал, — напомнил я. — Шёпот Федот начал слышать до того, как увидел улицу.
— Помню, — буркнул Витман. — Отличный повод почувствовать себя беспомощной куклой из папье-маше… Но у нас всё-таки есть пара обнадёживающих моментов. Первый момент: этому господину чем-то очень сильно насолил наш дражайший Константин Александрович. И он, несомненно, будет пытаться его убить. Это — прекрасно.
Мишель вздрогнул. Пробормотал:
— Простите. Я, должно быть, ослышался…
— Ни в коем случае, уважаемый Михаил Алексеевич, — улыбнулся Витман. — Я сказал то, что сказал. Господина Барятинского и далее будут пытаться убить. И это — хорошая ниточка, я не собираюсь её упускать. А второй момент… Скажете сами, Константин Александрович?
Я кивнул:
— Он меня боится.
— Верно! — щёлкнул пальцами Витман. — Не знаю, почему, но, как вы совершенно верно подметили, этот негодяй избежал прямой конфронтации с вами. Хотя, казалось бы, мог просто смахнуть вас с пути, как песчинку. Но — нет. Он предпочёл науськать Комарова. Возникает вопрос: что же в вас такого страшного, капитан Чейн?
Навскидку я мог назвать только один повод меня бояться: я — именно что капитан Чейн. Хотя этого явно недостаточно. В магии я не очень силён, давайте смотреть на вещи объективно. И если уж даже Витмана потрясли способности нашего «нового друга», то мне до такого уровня — ползти и ползти. Если там, на таких высотах, магия в принципе ещё исчисляется уровнями.
— Не имею ни малейшего представления, — сказал я.
— А почему он назвал вас clochard? Это ведь — «бродяга» по-французски.
Вот это я как раз мог бы объяснить. Но предпочел уклониться.
— По-моему, такие вопросы лучше ему и задавать. Откуда мне знать, что происходит в голове этой твари?
— Услышал вас, — кивнул Витман. — Итак, к делу. С нынешнего дня я ставлю на уши всю Канцелярию. Задача номер один — актуализировать сведения обо всех могущественных магах в Российской Империи и во Франции. Дёрнем разведданные. Такой человек не мог не засветиться.
— Скорее, наоборот. Не мог засветиться, — поправил я. — Судя по тому, что мы видели, он очень осторожен. И силой своей не размахивает на каждом углу.
— Всё равно — шила в мешке не утаишь, — не сдавался Витман. — Проколы должны быть, надо лишь смотреть внимательно и знать, на что смотришь. Здесь нам поможет, как ни странно, жёлтая пресса и слухи. Люди любят трепаться обо всяких аномалиях. Призраки, полтергейсты, зелёные человечки… В девяти случаях из десяти — бред сивой кобылы, но в десятом — я вас уверяю, — за этим бредом будет стоять наш новый друг.