Тэн
Шрифт:
– Мы зарезали почти всех коз. – Астрид проводила взглядом очередную тушу, которую Ошкуй насаживал на вертел – мастерски, одним движением. – Зима близится, а детям нужно молоко.
– Мы возьмем коз в Эльгоде, - отозвался я. – Коз, золото, зерно, эль – уже скоро всего этого будет в достатке.
– Если боги даруют тебе победу. – Астрид покачала головой. – А если нет?
– Тогда козы нам уже не понадобятся. – Я пожал плечами. – А детей Фолькьерка накормит Владычица Хель.
Я обошел столы и устроился на свое место. Между Хроки и Хрольфом… Мда, еще немного – и можно будет загадывать
– Кажется, все довольны, - прошептал Хроки, разглядывая гостей. – Но хотел бы я знать, кто эти славные воины. Я прожил здесь всю жизнь, но ни разу не встречал их на Барекстаде.
Я бы тоже хотел знать. Мне как будто удалось рассадить всех так, что никто не почувствовал себя обиженным. По левую руку от меня расположились хирдманны Хрольфа – вероятнее всего, в порядке убывания значимости. Седые ветераны с уровнем под пятнадцатый сидели сразу за своим хевдингом, а дальше калибр снижался вплоть до юнцов с жиденькими усиками и бородками. Впрочем, чуть ли не любой из них, пожалуй, вполне смог бы навалять даже беззаботно чавкающему справа от меня Хроки. Сразу за ним устроились Астрид с Айной и Иде. Дальше – мрачный, как туча, Рерик. Я бы никогда не посадил его за женщинами, но он отказался сам. Видимо, до сих пор имел на меня зуб за то, что я утащил его из Барекстада связанного, как барана. Из-за его могучего плеча кое-как виднелись Сакс и Синдри, синхронно орудовавшие ложками. Мигеля и Катарину я разглядеть уже не смог. Ошкуй колдовал у жаровни, успевая одновременно и готовить, и раздавать пинки трэллам, и прихлебывать медовуху из рога размером чуть меньше фьорда у Фолькьерка. Похоже, жарить мясо он умел не хуже, чем складывать песни. Тоже приятный момент – штатного повара здесь явно не имелось.
Жутковатый хускарл конунга Олег… Где же он? Я повертел головой и даже привстал, но так его и не нашел. Олег уж точно никуда не делся – просто то ли не любил шумных сборищ, то ли имел какие-то особые причины прятаться. Может, оно и к лучшему. Нечего портить приличным людям аппетит упыриной рожей.
Ингвар, как и положено придворному колдуну, накинул на голову капюшон и занял место за моим плечом. Это, впрочем, не мешало ему вовсю накачиваться хмельным медом и смачно хрумкать козьей ногой прямо у меня над ухом.
Славкины лучники по большей части удрали в оффлайн – хотя человека четыре обрадовались предстоящей попойке даже больше, чем битве с братьями Ульфриксонами. Их я со своего места видел отлично – как и тех, кого Хроки назвал «славными воинами». Разношерстная и разнополая компания без всякого стеснения налегала на еду, ничуть не уступая хирдманнам Хрольфа ни в обжорстве, ни в обилии шуток.
– Нормально ты народу собрал, - прошептал я, чуть откидываясь назад к Ингвару. – Это все Странники?
– Кто знает, мой тэн. – Колдун изобразил до смешного загадочную улыбку. – Разве не ты говорил, что любой, кто готов сражаться за справедливость, может поднять свой меч за Фолькьерк?
– Ой, всё! – Я ткнул Ингвара локтем в живот. – Тоже мне, умник нашелся.
«Истинное зрение» ожидаемо не помогло – Странники умели выбирать аутентичные имена и прозвища, и даже по разбросу характеристик вычислить их не получалось. Отыгрыш роли едва ли подразумевал создание узкоспециализированного
– В те времена, когда мир был еще молод, Тир, которого северяне почитают как бога войны, отдал свою правую руку в залог клятвы, что Всеотец принес одному из детей Локи. – Я на мгновение умолк, дожидаясь, пока гул за столом стихнет. – Его увечье служит напоминанием о долге и справедливости, перед которой все равны одинаково – и асы, и ваны, и ледяные великаны, жители Йотунхейма. И мы, смертные люди.
Северяне одобрительно загудели и застучали кулаками по столу, а через несколько мгновений к ним присоединились и остальные. Не все здесь почитали местных богов, но что такое справедливость, уж точно знал каждый.
– Непростые времена пришли в Фолькьерк. Воины Эльгода уже точат мечи, но не мечей нам нужно бояться, - продолжил я. – У людей есть враги страшнее самих ледяных великанов, и имя этим врагам – Жадность, Глупость и Бесчестие. Они одурманили Орма Ульфриксона, и он пошел против справедливости, против воли ярла и против воли самих богов. И пусть у него впятеро больше мечей – нам нечего страшиться. Тор-защитник поднимет свой молот за нас, и в день, когда Орм Ульфриксон ступит на берег у стен Фолькьерка, сам Всеотец встанет рядом со мной и поразит его копьем, что не знает промаха. Мы сражаемся не за богатство Эльгода, не за волю ярла и не за славу, о которой будут помнить и сто зим спустя, а за справедливость. Боги на нашей стороне – и мы победим!
– Славные слова, тэн Антор! – Хрольф вскочил и тоже поднял свой рог. – Сам Браги, отец скальдов, не сказал бы лучше. Скёль!
– За воинов славных и за справедливость! – Изрядно поддатый Ошкуй вместо рога поднял над головой недожаренную козью ногу. – Скёль!
– Скёль! – заорали берсерки.
Внимание! На вас действует «Воодушевление»!
+10% к максимальному запасу здоровья. Продолжительность – 120 минут.
А это что? Фирменный предводительский бафф? Да, все верно – синяя шкала просела вдвое, раздавая долгоиграющий бонус всем, кто собрался под крышей Длинного дома. Вот и потренировался.
На этом официальная часть мероприятия, в общем-то, и закончилась, понемногу переходя в самую обычную попойку. Берсерки Хрольфа поглощали мясо и эль, с угрожающей скоростью опустошая запасы, и все остальные ничуть от них не отставали. И как только гости набили животы, им тут же захотелось песен.
Ошкуй словно этого и ждал. Мгновенно протрезвев, он швырнул в огонь обглоданную козью кость и достал лиру.
– Известно ли тебе сказание о Рагнаре Рыжем? – спросил Хроки.
– К Эгиру Рыжего! – заорал кто-то с дальнего края стола. – Песню ветров!
– Я знаю немало песен, друг мой. – Зычный голос скальда без труда перекрыл начавшийся галдеж. – Но не лучше ли будет почтить славного тэна, что принял нас в своем доме?
Что? Нет, он же не собирался действительно…