Теневая лампа. Книга четвертая
Шрифт:
— Рискованно, — усомнился Кит. У него в памяти мгновенно возникли воспоминания о предыдущей встрече с Берли. — По-моему, один из них вполне может следить за площадью. И за воротами тоже.
— Возьмем фургон, — возразила Мина. — Там нас не увидят. Попросим Этцеля отвезти нас за город.
— За Этцелем тоже могут следить. У тебя нет кого-нибудь еще на примете?
Мина задумалась.
— А, знаю. Фургон стоит в конюшне. Попрошу конюха Альберта нас отвезти.
Кит нахмурился, оценивая жизнеспособность этого наспех придуманного плана. — Хорошо, а что насчет Джанни?
— Альберт остановится и подберет Джанни —
Через несколько минут они спустились вниз, там стоял Ганс, мальчик подручный аптекарши, с жестяной коробкой в руках. Вильгельмина взяла коробку и сказала пару слов; открыла коробку, достала блестящую монету и дала ему.
— Спасибо, — поблагодарила она мальчика, а затем повернулась к остальным. — О’кей. Сообщение доставлено. Деньги тоже есть. — Она погремела монетами в коробке. — Можем идти.
В задней части лавки Вильгельмина позвала аптекаршу. Они коротко переговорили, обнялись, и Мина повернулась к остальным.
— Если кто-нибудь заявится сюда и начнет вынюхивать, ничего не узнает. Анна об этом позаботится.
Они вышли через заднюю дверь и поспешили по темному переулку, заваленному мусором: пустыми ящиками и коробками, брошенной мебелью, кучами гниющих отходов и битого стекла. Они шли друг за другом, огибая препятствия, и таким образом добрались до площади. Изучили обстановку, убедились, что берлименов поблизости не видно и перешли в другой переулок. Конюшня располагалась в дальнем конце улицы, на краю Староместской площади.
Двери конюшни были заперты, в маленьком дворике было темно и тихо. Дом конюха стоял в глубине двора; единственное окно не светилось, но Вильгельмина подошла к двери, постучала и продолжала стучать, пока ей не ответили.
— Es tu mir leid, Альберт. Sie zu wecken, — сказала она. — Wir brauchen die Wagen—und Sie.
— Jetzt? Es ist Nacht!
Кит вопросительно посмотрел на Касс, и та шепнула:
— Я не совсем уверена, но думаю, она извиняется за то, что разбудила, и говорит, что ей нужен фургон вместе с ним. — Она выслушала последующие фразы и добавила: — Мина говорит ему, что оплата тройная… и еще что-то. Но остальное я не поняла.
Кончилось тем, что Альберт пошел переодеваться и готовить фургон и лошадей.
— Он все сделает, — сообщила Мина, возвращаясь к Киту и Касс. — И он не из тех, кто задает вопросы.
Вскоре конюх вывел фургон Энгелберта — большой, квадратный, с высокими бортами, запряг двух мощных кобыл, хотя в этом на первый взгляд не было нужды. Вильгельмина объяснила:
— Стражники знают Альберта, и фургон знают. А если мы спрячемся впереди, а сзади набросаем соломы, они решат, что внутри пусто. Если вообще кто-то сунется проверять.
Они забросили в фургон свежей соломы. Кит прикрыл Вильгельмину и Касс, а сам притаился в другом углу. Фургон с грохотом выехал со двора на пустую улицу. Возле Ратхауса их уже ждал Джанни. Они послушали переговоры монаха с конюхом, после паузы поводья щелкнули и фургон покатил дальше.
Кит затаил дыхание, когда они встали возле ворот.
— Сидеть тихо, — предупредила
— Джанни, — тихо позвал он. — Не оборачивайся. Просто скажи, если увидишь кого-нибудь на дороге.
— Никого нет, друг мой, — последовал ответ. — Думаю, вам можно вылезать.
Все трое выбрались из своих укрытий, стряхивая солому с волос и одежды. Вильгельмина быстро огляделась, слежки не заметила и поблагодарила Альберта за то, что он благополучно вывез их из города, а затем обратилась к Джанни по-английски.
— Надеюсь, мы вас не напугали этой запиской. Так уж получилось. Я потом объясню.
— Все в порядке, — успокоил ее монах. — Мы хорошо знаем друг друга — если вы считаете, что стало опасно и надо спешить, я подчинюсь.
— Это по-королевски, Джанни, — сказала она ему и чмокнула в щеку.
Пассажиры устроились поудобнее, что в раскачивающемся фургоне оказалось не так просто. Спать никто не хотел. Взошла луна, озарив мир тонким водянистым светом. Вокруг лежали тихие поля. Путники немного поговорили, обдумывая стратегию и настороженно поглядывая по сторонам. Но никто из людей Берли не бежал к ним с холма, никто не мчался на лошади, чтобы перехватить их. К тому времени, как Альберт остановил лошадей, они уже были в нескольких милях от города.
Вильгельмина расплатилась с конюхом, предупредив его, чтобы не болтал о ночной поездке, подождала, пока он развернет фургон и тронет лошадей.
— Лей-линия за этим холмом, — сказала она. — Я нашла ее совсем недавно, она самая удобная на пути в Англию. Дорога до Лондона займет у вас не больше суток, если я не напутала с калибровкой.
В лунном свете четверо путников поднялись на холм и начали спускаться к пастбищам. Ночь была тихой и светлой, воздух прохладным, идти было легко. По словам Мины лей-линия находилась в лощине между двумя холмами и тянулась с востока на запад. Старый каменный колодец отмечал один ее конец, а другой располагался примерно в километре от него.
— Здесь? — спросил Кит.
— Здесь, — подтвердила Вильгельмина.
— Такое впечатление, — заметил Джанни, — что земля будто специально имеет здесь такую форму, чтобы вместить линию. — Он отошел на несколько шагов и встал на колени, уперев руки в землю. — А может, здесь не обошлось без людских рук. — Он прошел немного вперед, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Ладно. Мы здесь. И что дальше? — Кит посмотрел вдоль предполагаемой линии. — Показывай дорогу.
— Все просто. Начинай от колодца, отсчитай пятьдесят шагов и прыгай, — проинструктировала Мина. — Окажешься на лесной тропинке где-то на юге польской границы — в зависимости от того, какой год там будет. Но если правильно рассчитать время, значит, будет точно Польша. Затем идешь на юг, там будет равнина с фермами и небольшими домишками. К деревне Подбрды ведет дорога. Лей-линия проходит за деревней на западе — дорога некоторое время следует по ней. Не пропустишь. Лучшее время для прыжка — раннее утро, хотя и вечер тоже сгодится. Прыгать на тридцать третьем шаге. Окажешься как раз на Стейн-Уэй. — Она посмотрела на Кита и Касс. — Вопросы будут?