Теневая месса

Кадышева Дарья

Это было неправильно. Она шла по кромке льда, когда разговаривала с ним. Когда смотрела ему в глаза. Когда мечтала после острова, чтобы он хоть однажды зашёл дальше, чем обычно… Но ничего, кроме пустой язвительной болтовни и равнодушных взглядов. Ни следа той изломанной тоски, которой светились его глаза в утро после шторма.

Это должно было прекратиться. Но она не знала ни о каких способах избавиться от незримых нитей, что вязкой паутиной опутали её и влекли к Конору.

«За что ты так со мной?»

Рихардподлил ей вина в кубок.

— Должно

быть, здесь сегодня собрался весь цвет богачей Сфенеры, — подметил он. — Разноцветные петухи.

Лета не сдержала улыбки. Разодетые в шелка илиарки стремились перещеголять друг друга обилием украшений на голове и руках, а мужчины, и того хуже, хвастались красными и белыми туниками и кожаными сандалиями.

Множество взоров приковывали к себе трое кентавров. Такими Лета себе их и представляла. Огромными, с длинными волосами и бородами, в которые были вдеты золотые колечки. Лица их имели грубые черты, а кончики ушей были слегка заострены. Но в остальном они мало чем отличались от людей или илиаров. Выше пояса. Ниже они походили на лошадей. У одного даже был окрас какуХагны, которая сейчас привыкала к царской конюшне вместе с Натиском.

Пытаясь не пялиться на кентавров, Лета вновь занялась вином. Его цветочный аромат клонил её в сон.

Удобный предлог, чтобы пораньше уйти отсюда.

Внезапно перед ними вырос Лиакон.

— Впечатляет, правда?

Лета чуть не поперхнулась от неожиданности.

— Послы пока не согласны продать нам древесину со своих лесов, — сказал илиар и, втиснувшись между Рихардом и Летой, прислонился задом к столу. — Такой радушный приём должен их переубедить.

— Древесину? — переспросил Берси.

— Нам пришлось потратить много материала для строительства флота. А в Секире бескрайние древние чащи. То, что мы просим у них, ничтожно мало. Это не повредит природе.

Глаза Леты вернулись к кентаврам.

— Почему же они не хотят поделиться деревьями?

— Упрямый народ, — пожал плечами Лиакон. — Ты впервые их видишь?

— Да. И ты прав, они меня впечатляют.

— Они не знают всеобщего. Увы, я не смогу тебя с ними познакомить.

— Ну, я всё равно стесняюсь знакомств стакими грозными мужчинами.

Посмеиваясь, Лиакон потрепал девушку по спине, отчего расплескалось вино в её кубке. Волк никогда не умел рассчитывать силу. Лета молча стряхнула липкие капли с ладони и поставила опустевший кубок на стол.

— Вы расширили флот? — спросила она.

— Ага.

— Для войны?

Лиакон помрачнел:

— Для того, чтобы помочь чародеям выбраться из Тиссофа.

— Кое-кто не против, чтобы операция по спасению переросла в бойню.

Рихард повернул к ним голову, вслушиваясь в разговор.

— Фанет, — угадал Лиакон и понизил голос: — Ты с ним заодно?

— Собираюсьлично оторвать голову Леку.

— Кровожадность девушкам не к лицу, ты знаешь?

Лета состроила гримасу.

— Церковь угрожает не только магам, — произнёс Рихард. — И не факт, что они не попытаются втянуть вас в войну. Княжества в нынешнем виде хоть и разроблены, нопо-прежнему сильны. АрмияЛекасостоит из неуравновешанных уродов, ослеплённых ненавистью к нелюдям. А уж их отношение к илиарам…

Он не договорил, выразительно посмотрев на Лиакона. Тот скептически хмыкнул.

— Война разорит нас. Что бы ни думал Фанет, он не пойдёт против воли царя. И вы, я надеюсь, тоже.

Лета дёрнула плечом и потянулась к блюду с фруктами.

— Мы просто песчинки в этой пустыне мракобесия, — бросила она, кладя в рот виноградинку. — Что мы можем?

— Зная тебя, я уверен, что многое, — ответил Лиакон и отошёл от них, поспешив исчезнуть в толпе гостей, теснившихся вокруг фонтана, где одна из танцовщиц демонстрировала гибкость своего тела.

— Мы же не будем подчиняться твоему отцу? — спросил Берси.

— Фанет, я надеюсь, тоже решит, что дни верховного служителя сочтены, — добавил Рихард.

Лета крепко задумалась и облизала испачканныесокомпальцы.

— Эта война не закончится быстро и безболезненно, — поговорила она. — Я не могу просить отца об этом. Но вас попрошу помочь мне добраться до Лека и всех его прислужников. Даже если за его спиной стоит тот, кто окажется нам не по силам.

— Само собой.

— Для этого мы здесь.

От их слов становилось легче.

Сегодняшний вечер на вилле царя превратился в роскошное пиршество. Взгляд Леты скользил от одного илиара к другому, выхватывая незнакомые лица. Рядом с дальней стеной она увидела Кинтию. Дометриана не было. Лета вообще его сегодня не встретила в зале. Рихард сказал, что он присутствовал только в начале, когда приветствовал послов и гостей.

Царица, подобрав юбки многослойного платья, скрывавшего располневшую за время беременности фигуру, села на стул. Стройнуюшеюувешивалидрагоценные камни. Голову венчала тиара в видевыкованных золотых листьев и маленьких цветов. Тронутое надменностью лицо осталось таким, когда Кинтия встретила взгляд Леты. Но керничка видела, что та, кем была провидица совсем недавно, не исчезла, а закрылась за невозмутимостью супруги правителя илиаров. Несмелые печальные глаза затравленной лани выдавали её нелёгкую судьбу.

Лета кивнула. Царица склонила голову в ответ. В этом жесте было уважение.

Дар Кинтии был крайне редок. Она видела смутные картины будущего и могла узнать о прошлом, докоснувшись до лба. По просьбе Леты она предсказала, что её ждет. Разложив морскую гальку на столе, Кинтия поведала о тенях, сгущающихся вокруг неё и её друзей, а также о напрасно пролитой крови. Но Лета и без провидицы догадалась о будущем, которое ей сулило возвращение на Великую Землю.

Глупо было скрывать желание остаться здесь. Не навсегда, но дольше, чем им было отмерено. Она хотела расспросить Кинтию о тяготах её жизни до Сфенетры, проводить с ней за беседами каждое утро и… наблюдать, как растёт Актеон.