Теневая месса
Шрифт:
От длинной тирады пересохло горло. Соглядатай осмотрелся в поисках воды, но потом вспомнил, что её всю истратили на раненых ещё несколько часов назад.
— Это произойдёт нескоро, — тряхнула светлыми локонами Мив.
— Но всё равно произойдёт. Лек вернётся, чтобы добить нас. Это неизбежно.
— Мы что-нибудь…
— У Ардейнарда остался Солинмарк, Грэйвуд, Суарива, — произнёс король, мигом обрывая беседу советников. — Неужели этого мало, чтобы почувствовать себя защищённым и помочь нам?
— Это фермерские владения. Там нет армии.
Славлен проследил пустым взглядом появление нового тела у входа в лазарет. Это был юноша с короткими волосами, чем-то напомнивший ему Миляна, только гораздо моложе. Кровь не успела засохнуть на иссечённом швами животе. Не дотянул совсем немного. Он ведь мог выкарабкаться. Но сдался.
В застывших глазах юноши отражалось закопчённое скорбное небо.
— Никто не пришёл Раздолью на помощь, — проговорил Славлен. — Мы не должны были принимать этот бой. Это было ошибкой.
— Вы сами отказались отступать, — неуверенно напомнил соглядатай.
— Я говорю о том, что нужно было послушать Ияна, — покрасневшие глаза поднялись к Куврате. — Увести войска в конце мая. Вернуться в Зарибор.
— Это дало бы там только отсрочку, — возразила Мив.
— У нас были бы шансы за укреплёнными стенами. А сейчас я вернусь туда с горсткой людей. Что я скажу семьям, ждущим домой погибших воинов? Что Раздолье проиграло? Приняло бой и не смогло выстоять?
— Ещё ничего не кончено.
— Ошибаешься, Мивсаэль. Здесь, — Славлен поднял руку и обвёл ею сожжённое поле, — был целый военный лагерь. Мой лагерь. Моё войско. Миротворцы Ияна. Наёмники. Половина того, чем располагало Раздолье. А Инквизиции ничего не стоило сжечь это всё дотла.
В палатке кто-то умирал и так громко кричал, что один из лекарей требовал срочно принести «особое» успокаивающее снадобье, после которого уже не просыпаются. Куврата делал Мив намёки взглядами, прося её уйти отсюда в более спокойное место и взять с собой короля, но эльфийка делала вид, что не понимает его.
— Нам нужно соорудить дополнительную защиту для Зарибора, — вдруг произнёс Славлен. — Его стены смогут выдержать осаду, но недолго. Это последнее, что у нас есть. К сожалению, я не смогу защитить тех людей, что останутся за пределами столицы.
Сирин повернулся к своим советникам. На обычно румяном его лице не было ни кровинки.
— Где Иян, когда он так нужен… — горько проговорил он. — Я не верю, что он бросил всё. Он не мог.
— Возможно, вы плохо его знали, — предположил Куврата, глядя королю в глаза и не моргая.
Славлен неожиданно ухмыльнулся. И это напоминало конвульсию лицевых мышц.
— Я с детства его знал. Это восстание было нашим общим делом. Когда оно зарождалось, нас было всего двое.
— Даже самые близкие люди могут предать, — вмешалась Мив. — Я давно советовала вам быть к этому готовым.
Славлен покачал головой:
— Рано или поздно я узнаю, что с ним случилось. Иян никогда бы не предал меня.
Алистер отвёл взгляд от короля.
Вонь костров заполняла рот привкусом смерти. Соглядатай уже не делал попыток убедить Мив покинуть лазарет. Сирин не захотел бы пойти с ними. Он желал полностью познать окружающий мир, бьющийся в агонии.
Из палатки вынесли тело. И наконец-то несколько санитаров освободились и стали убирать мертвецов около входа. Король и его советники расступились, чтобы не мешать им. Но когда они взялись за тело какого-то тёмноволосого мальчика, Славлен остановил их.
Подойдя к носилкам, которые санитары не решились опустить на землю, Сирин вгляделся в лицо юноше. Затем он закрыл ему глаза ладонью.
— Помилуй Мор их души и защити от страданий. Они ни в чём перед тобой не виноваты. Это я уносил жизни проклятых фанатиков их руками, — в его голос пробился одиночный всхлип. — Это я хотел больше, я был тщеславен и глуп. Я не осознавал, как огромна была угроза… Великие боги, все четверо, не дайте павшим воинам сгинуть в Блазнгаре.
Славлен отошёл назад, и санитары продолжили путь к одному из костров.
Это было неправильно. Каждый из этих воинов достоин отдельного костра или могилы среди живописных холмов, окружавших устье Чёрного Го… Но люди помнили об илафтере, о страшной чуме, которую принесла прошла война. Было столько мёртвых тел вокруг, а эта страшная болезнь исчезла не так уж давно и могла вернуться.
Иного выхода не было.
Сирин проводил глазами каждого покойника до самого костра. Воткнутое рядом с ним в землю подранное знамя в красно-белых цветах Раздолья казалось ему насмешкой. Ткань едва колыхалась на древке, будто дразнила этим полуживым движением. Славлен захотел сорвать его и бросить в огонь.
— Сэрабия вряд ли присоединится к нам, — подал голос Куврата. — Её бунтующий народ хочет принять веру.
— Это ложь, — спокойно ответил король.
— Так кричат фанатики в Тиссофе на каждом углу, — сказала Мив. — В городе магов всё хуже. На улицах комендантский час и постоянные патрули. Все чародейские святыни — снесены. Люди запуганы, но покинуть город им не разрешают. Я чудом унесла ноги в последний раз.
— Я запрещаю тебе туда возвращаться.
Мивсаэль поморщилась, словно её заставляли съесть что-то крайне отвратительное.
— Думаю, бунты в Белом Копье случились из-за длительного отсутствия Миляна, — пробормотала она. — Люди просто почувствовали, что у них нет больше боярина, они почувствовали власть. Милян восстановит свой авторитет и вернётся к нам. С войском.
Губ короля коснулась тень улыбки, легонько дёргая их уголок:
— Ты прожила сотню лет и до сих пор не теряешь надежду?
— Милян вернётся, — заявила Мив. — А вот о Лебединых Землях можно забыть.
— Старая сука подружилась со святошей, — не сдержал ворчания Алистер. — Я знал, что так будет. Отныне она — враг Альянса.