Тени безумия
Шрифт:
Однако когда в твоем распоряжении десятки тысяч лет, это можно сделать. Можно даже найти такие иголки, о которых никто и не подозревал.
– Посмотри, – повторил Маах-Ти, взмахом гудящей конечности указав на земной диск. – Ты видишь?
Покрылись серебром Северные территории. Странное, непонятное многомерное свечение, которое было совсем не свечением, поднялось над Тевраном. Залежи электрума пролегли от Морского Союза до Южной страны. Золотистые вихри кружились над Ближним Востоком. Тьма расползалась над Преднебесной империей. Вихос внезапно исчез. И багровый свет внезапно хлынул из Тайных морей, накрыв весь Равалон.
– Все готово прийти в движение. Все, кто ждет своего часа, уже почти дождались. Игроки готовы к игре. Мы не можем позволить себе ошибиться вновь,
– Странно, – задумчиво произнесла тень. – То, что заставляет вас выжидать, заставляет меня торопиться. Ведь мы можем навсегда утратить свой шанс. И «игра» не только произойдет без нас, она и закончится без нас.
– Мы говорим, но не слышим друг друга, – прошептала пустота. – Скажи же наконец, зачем тебе требуются Измененные?
Тень окрасилась зеленым, крутанулась. Четыре гештальта скользнули от нее к собеседникам. Заранее продуманные и заранее подготовленные, они позволили быстро объяснить задуманное.
– Битва – это хорошо! – воскликнул О’Кван. – Но почему маги? Неужели нельзя без них? Куда ни пойдешь – маги, куда ни глянешь – маги. Всюду маги, провались они в Тартарарам!
– На Вихосе нет магов, – насмешливо сказала змея и обратилась к тени:
– Значит, ты думаешь, именно с ним все получится?
– Да, – подтвердила тень. – По всем расчетам выходит, что Уолт Ракура тот, кто нам нужен. Поэтому я не хочу ждать. Думаю, на этот раз нам удастся вернуться.
– Помнится, недавно ты говорил то же самое.
– Нет. Два года назад я говорил, что велика вероятность, хотя я и сомневаюсь. Но теперь я не сомневаюсь. И речь идет не о вероятности, а о действительности. Произошедшее в Шастинапуре не повторится. В этот раз обряд будет завершен правильно. Я учусь на своих ошибках.
– Жаль, что для обучения тебе потребовались тысячелетия. – Змея издевательски захихикала. Тень проигнорировала ее замечание.
– И все же каков будет ваш ответ? Позволено ли мне воспользоваться Измененными?
– Грядет хорошая битва, хоть маги и подпортят ее. Так пускай они будут на нашей стороне!
– Хорошо, – задумчиво кивнул Маах-Ти. – Твои доводы убедительны для меня. Можно попробовать.
– Я все же вижу недостатки в твоем замысле, – прошелестела пустота. – Я против.
– Что скажешь ты, Рианат? – Тень покрылась розовыми пятнами, обращаясь к змее. От ее решения зависело, сбудется ли задуманное или вновь придется столетиями ждать подходящего момента.
– Ну я-то не против, – задумчиво протянула змея. – Мы и так слишком долго пробыли здесь. Жалко, что в прошлый раз не получилось вернуться, однако мне понравились сопутствующие события. Даже если опять не получится, в Тартарарам могут отправиться еще несколько Старших, верно? Так что да, я поддерживаю.
– Значит, решено. – Тень замерцала. – Прошу вас немедленно разбудить Избранных. Доставкой их в нужное место я займусь сам.
И, не прощаясь, тень исчезла.
– Нам стоило подождать, – упрямо сказала пустота. – Неудача в Шастинапуре, вернее сказать – почти удача в Шастинапуре затуманивает ваше сознание иллюзиями, которых так много вокруг нас.
– А все и так иллюзорно, Найяр. – Змея приподняла голову, меняя в движении облик и превращаясь в сгусток голубого пламени, за секунду спаливший триста восемьдесят шесть астральных измерений с их необычными жителями. – Иллюзии живут в иллюзии, вспоминая иллюзии и надеясь на иллюзии. Думать иначе было бы безумием, да. – Пламя захихикало синеватыми протуберанцами. Расхохотался, тряся костьми, О’Кван. Рассмеялся Маах-Ти, обнимая Рианат и сгорая в ее огне. Пустота полностью покрылась глазами, обрисовавшими фигуру Найяра.
– Да, Рианат, ты права, – прошептал он. – Но разве не поэтому мы здесь?
Когда раздался его смех, содрогнулась вся астральная область, скрывающая и удерживающая четверых Существ внутри себя.
Глава пятнадцатая
Мирта
Если вам поставили мат, провозглашайте
Лес еще был погружен в предрассветные сумерки, хотя небо уже принарядилось в пурпурную накидку зари. Угрюмый маг в плаще и с посохом обошел высокие тонкие сааоли с серебристыми треугольными листьями, обступившие крупные иррарские дубы с хрустальной корой, и убогыхнулся, наткнувшись на радужные чаши громадных мрианских раффлезий. Прикрыв нос и рот рукавом и морально приготовившись учуять тошнотворный запах разлагающегося мяса, Уолт двинулся сквозь ряды растений-паразитов, но оказалось, что миртовские флоро-модификаторы изменили запах раффлезий на приятный аромат, чем-то напоминавший один из парфюмов Эльзы.
Эта часть парковой зоны находилась вдалеке от прогулочных дорожек, искусственных озер и родников. Чтобы добраться сюда, Магистру пришлось продираться через ольшаник и заросли алых по сезону си-лиэ. Пройдет несколько дней, и кенетерийские цветы перекрасятся в рыжий цвет, приветствуя наступление лета.
Подумать только, месяц Восхода не за горами. А ведь столько еще надо сделать. Гм. Например, дожить до почтижарника…
За раффлезиями Уолта ждали ряды рвущихся к небу деревьев. Гигантские пихты и кедры соседствовали с вечнозелеными ясенями из Северных царств, чью древесину рунные маги использовали для создания гадательных рун, и белыми лиственницами, которые народ ахала из Снежной империи выбирал для создания аал луук мас – вместилищ genius loci, духов-хранителей местности. Чуть дальше боевой маг совершенно неожиданно набрел на южное фиговое дерево-ашваттху, прятавшуюся за преднебесными жо с лотосообразными цветами, испускающими красный свет, а через несколько минут наткнулся на затрарианский эц хаим, чьи ветви по-особому сплетались вокруг ствола и друг с другом, создавая композицию из десяти сфер, по мнению затрарианцев, отражающую строение мироздания. Словно кто-то вознамерился собрать в одном месте символы arbor mundi, космического древа в Центре Мира. Уолт уже не удивился бы, повстречав ритскую гаокерену, мифические плоды которой в Первую Эпоху дарили бессмертие владыкам народа ниу, или ближневосточный лотос крайнего предела, воскурение листьев которого дарует мистическое видение Небесного Града.
Недолго проплутав по лесу, Ракура выбрался на заросшую васильками лужайку. Остановился, опираясь на посох, огляделся. Устроители здешней области явно руководствовались эстетикой Светлых эльфов. Рвущиеся к небу деревья соседствовали с вот такими вот полянами, без предупреждения выныривающими посреди молчаливой древесной армии. Отойди на несколько шагов – и лужайка исчезнет из вида, скроется за сомкнувшими ряды деревьями.
Уолт мысленно воссоздал образ карты Мирты и выделенного шрайя участка. Нет сомнений, он добрался до назначенного места, забрался чуть ли не в самую середину леса. И что теперь? Шрайя настолько пунктуальны, что появятся лишь в указанное время? Почему именно рассвет? Это как-то связано с их магией, гексаэдром ушебти? Или выбор времени не имеет никакого значения? Вот выбор места – имеет. Полная противоположность городу, где Уолту довелось сразиться с жрецом Госпожи. Сразиться – и победить. Лучшие наемные убийцы мира опасаются, что боевой маг сможет повторить свой успех, произойди встреча в Мирте? Если подумать, то у них есть повод остерегаться Ракуры. Жрецы Госпожи, судя по посланию, не знают, как он одолел первого шрайя, и на их месте Уолт тоже ждал бы от себя неожиданностей.
А он такую неожиданность приготовил. Дело за малым: чтобы все прошло удачно и план осуществился. Многое зависит от упырей, но самое главное зависит от него самого. Не дать шрайя себя убить – о, это действительно важно.
Правая рука жутко чесалась, но Уолт терпел. Нельзя выдать себя даже малейшим жестом. Враги, где бы они сейчас ни находились, должны видеть только боевого мага, ждущего появления посланников Клана Смерти. Он просто стоит и опирается на посох. Никакой активности в Локусах Души, никаких внешних форм творения заклинаний. Если враги используют улавливающие магию артефакты, они ничего не обнаружат.