Тени над Латорицей
Шрифт:
Но план уже созревал. Коваль предчувствовал удачу и торопился засесть за работу — сегодня же, сейчас же.
Путь от милиции до гостиницы «Звезда», где он поселился вместе с Наташей, каких-то два квартала, подполковник преодолел так быстро, словно не шел, а бежал. Его не покидала надежда, что Наташки в номере не окажется, — ему ведь необходимо побыть в одиночестве.
Можно было бы, конечно, посидеть и в скверике, который тянулся вдоль центральной улицы Мира, или, скажем, пройтись по живописному парку с его развесистыми деревьями и экзотическими растениями, подумать и порассуждать среди зелени. Но ведь и там, и тут будут отвлекать
«Только бы Наташки не было в номере», — думал он, поднимаясь по лестнице.
Наташи действительно не было. Но дежурная по этажу сообщила Ковалю, что его ждет какой-то человек. Это был старик, полудремавший в одном из потертых зеленых кресел, стоявших в коридоре, у самой двери номера. Едва завидев подполковника, он встрепенулся, вскочил.
— Здравствуйте, извините, пожалуйста… — заговорил он. — Я вас давно уже жду… Вы — товарищ Коваль? Из Киева, из министерства, да?
Подполковник кивнул.
— Здравствуйте, товарищ Коваль, — повторил старик. — Я вас жду.
— Добрый день. А почему вы ждете меня здесь?
— Спасибо вашей доченьке! Какая милая, красивая какая девушка и вежливая. Это она мне посоветовала дождаться вас здесь, а то в холле, говорит, сквозняк… И журнальчик вот дала. Я, правда, без очков читать не могу, а вот картинки посмотрел с удовольствием…
— Давно ушла? — недовольно спросил Коваль, отпирая дверь. — Заходите, — не очень приветливо проворчал он.
На спинке Наташкиной кровати висел легкий сарафанчик, разукрашенный цветными бабочками, зонтиками, рыбками. «Наверно, в джинсы опять нарядилась и — на турбазу. Ну, пусть только придет, дам нагоняй. Оставила мне этого деда под дверью, не могла в милицию направить. Теперь не выслушать — неудобно…»
Коваль так рассердился на дочь, что забыл о старике.
— Я не заметил, когда ушла, — напомнил тот о себе. — Замечтался, задремал. Пожилого человека в уютном месте всегда в сон клонит…
«Что он плетет?! — еще больше рассердился подполковник. — Поработать не даст, все настроение испортит. Сиди с ним тут теперь, слушай, наверно, жалобу принес об украденной в прошлом году и до сих пор не найденной курице».
Старик стоял посреди комнаты. Коваль предложил ему кресло, а сам опустился на затененный шторой стул.
— Так что у вас? — опять-таки не очень любезно спросил он, ослабив узел галстука. — Чем могу служить?
— Я к вам по такому делу… — Старик поморщился, словно проглотил что-то кислое.
«Точно! Сейчас начнет жаловаться на местную власть и просить поддержки представителя «из центра»…»
— Прошу прощения, товарищ Коваль… Имени-отчества вашего не знаю…
— Дмитрий Иванович.
— А я — Тибор Коповски. Тибор Балтазарович. Сосед я брата убитой Каталин Иллеш — Эрнста Шефера. Вчера по радио объявляли… Мне заявление сделать нужно.
Коваль замер от неожиданности. Мысленно отругал себя: как же это он не заметил нечто неуловимое в поведении старика? Неужели интуиция начала изменять? Это никуда не годится. Ведь, может быть, именно этот старик поможет раскрыть загадочное убийство! Коваль ощутил, как нервы его напряглись.
— Извините,
Старик замялся.
— Я не хотел официально… Не хочу, чтобы в городе знали, что я заявил. Вы не знаете, здесь такие люди… И вас прошу, пусть мой приход останется тайной.
— Хорошо, слушаю вас, — сдерживая нетерпение, сказал Коваль.
Старик выпрямился и торжественно произнес:
— Дело в том, что Эрнст Шефер в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июля дома не ночевал…
4
Когда Коповски ушел, Коваль закрыл за ним дверь и, словно желая отгородиться от всего окружающего, даже запер ее. Некоторое время не отходил от двери, согревая рукой холодную пластмассовую ручку. Затем вошел в ванную, остановился перед овальным зеркалом и взглянул на свое бледное от жары и духоты лицо. Повернул фарфоровую звездочку, подождал, пока остынет упругая струя, и, не снимая гимнастерки, подставил голову под кран, от водяного фейерверка мгновенно возникла на полу огромная лужа.
— Вот так-то лучше! — сказал, обращаясь к мокрому и всклокоченному Ковалю в зеркале. — Так что мы имеем на сегодняшний день, уважаемый Дмитрий Иванович? А кое-что имеем, имеем кое-что. Ну и вид у вас! Не эстетично, не эстетично, гражданин всезнайка! Глазенапы под старость становятся рачьими. Ужас!
Но что это в голову лезет? Какая-то чушь?
Раздевшись, он вошел в комнату, натянул свежую прохладную майку, спортивные брюки и, предвкушая приятное волнение, сказал себе: «Начнем, пожалуй!»
На первом листе синим карандашом написал: «Ограбление», задумался и подошел к тумбочке с телефоном, чтобы позвонить Вегеру.
— А я, Дмитрий Иванович, только что сам собирался вас побеспокоить.
По тону капитана Коваль понял, что новость есть. Подполковнику стало как-то неловко за свой неслужебный вид, но, поняв бессмысленность этого своего соображения (Вегер-то не видит его!), он усмехнулся.
— Есть что-нибудь? С повинной кто-нибудь явился?
— О если бы, Дмитрий Иванович! Но могу доложить: Длинный, то есть Кравцов, действительно выехал шестнадцатого июля, так срочно, что даже не рассчитался со своими долгами. Мои ребята оперативно поработали — сразу в точку попали. Нашли его приятеля по кличке «Кукушка» (им займемся своим чередом), — так вот, этот приятель шестнадцатого вечером заходил к Кравцову — должок получить. Но квартира уже была пустой. Хозяйка дома, где проживал Кравцов, засвидетельствовала, что шестнадцатого тот куда-то подался со спортивной сумкой и до сих пор не возвратился. Впрочем, он и раньше пропадал по нескольку дней, и поэтому она отнеслась к его отсутствию спокойно.
— А второй, второй?
— Второй, очевидно, некий Самсонов, хозяйка знает его, часто видела у Кравцова. Говорит, чудной какой-то, не то чтобы пьяница, а так, пьянчужка, Кравцов называл его Клоуном. Накануне они были вдвоем на танцплощадке, их там видели до десяти вечера. Словесный портрет этого Самсонова-Клоуна готов.
— Раньше они никому не говорили, что собираются уехать? Может быть, хозяйке Кравцов что-нибудь говорил?
— Нет, уехал внезапно, Самсонов тоже исчез неожиданно. Вероятно, вместе с ним.