Тени прошлого
Шрифт:
— Как там, мои родители и сестра? — глухо поинтересовался Витас.
— А я думал, когда же ты о них спросишь? Все живы, здоровы. Отец с матерью, продолжают учительствовать. Сестра подарила тебе племянника. Все передают тебе привет. Мы хотели организовать тебе здесь встречу, благо Литва в Евросоюзе и рядом, но извини…. Завтра у тебя самолет.
Когда уже прощались, Витас достал из кармана мобильник. Который утаил при обыске и, протягивая его Лустенко, сказал:
— Возьмите. Он, похоже, мне не скоро понадобится.
Нью-Йорк,
У выхода аэровокзала к нему подошел мужчина. Одетый в просторный светлый костюм, из-под которого выглядывал ворот кремовой рубашки, он выглядел несколько неряшливо. Его розовая лысина словно, покрытая лаком, блестела в лучах восходящего солнца.
— Мистер Петерс? — полувопросительно произнес он, протягивая для приветствия руку. — Я Боб Хэмфри…. Я здесь, чтобы встретить вас.
Через некоторое время они уже мчались по улицам гигантского мегаполиса, о котором Витас так много слышал. Ему так хотелось посмотреть этот город, легендарный Матхэттэн, о котором он знал лишь то, что тот стоит на острове площадью тридцать пять квадратных километров, и сочетает в себе образ всей Америки…. Только много позднее он узнает, как звучит в переводе на русский язык, это загадочное слово — Матхэттэн. А звучит оно, как, — «человек в шляпе на…».
День наступил незаметно. Огромный мегаполис остался давно позади, а они мчались по широченному скоростному шоссе. Перед указателем с надписью «Олбани», Боб сбавил скорость и свернул на проселочную дорогу. Вскоре впереди показалась развилка, на одном из указателей дорожною щита была надпись «частная дорога». Именно на дорогу, куда указывал указатель с этой надписью, и свернул Боб. Километров через пять, дорога упирается в глухие металлические ворота, по обе стороны, от которых, тянется высокий, из металлической сетки, забор. На спрятанных под высокими деревьями столбах, прикреплены камеры наблюдения.
Ворота пропустили автомобиль, и он продолжил путь вглубь ухоженного, похожего больше на парковую зону, леса. Остановился у входа приземистого двухэтажного серого здания. Их встретили двое крепких облаченных в камуфлированную форму молодых людей…
… Три месяца, в течение которых Витас не покидал территорию этого заповедника, на деле оказавшегося тренировочным лагерем, пролетели очень быстро. Группа, в которой он находился, занималась физической и военной подготовкой, основу которой составляли не только виды боевого исскуства, но и отрабатывались действия по захвату и обезвреживаю вооруженных формирований.
Группа состояла из тридцати человек. В свою очередь она делилась на пять подгрупп.
В подгруппе с ним были трое латиноамериканцев, и двое арабов.
Ровно через три месяца группа в полном составе была передислоцирована в Кемп-Пири, штат Виржиния.
Автобус, на котором их доставили в учебный лагерь, встретил сторожевой пост военной полиции. Всех тридцать человек разместили в казарме, которая
На следующий день всех собрали в соседнем здании, в помещении, напоминающем обыкновенный лекционный, или кинозал. Перед ними выступил офицер. Как он представился, — офицер службы безопасности учебного центра.
Их подразделение, состоявшее из представителей стран, — членов Интерпола, «аборигены» окрестили почему-то «чернозадыми».
Свое свободное время курсанты взвода могли провести в специальном клубе, где был спортивный зал, биллиардная комната, и зал игровых автоматов.
Если в прежнем учебном центре основное внимание было уделено физической и боевой подготовке, то здесь, учебные темы, были совершенно иными: разведка (сбор информации), и обеспечение безопасности (контрразведка). Много внимания уделялось изучению таких технических дисциплин, как организация связи, тайниковые операции, наружное наблюдение, приемы ухода от него, подслушивающие устройства, видео и аудио техника.
В учебке, так Витас стал про себя называть этот центр, он близко сошелся с чилийцем Мигелем. Почему именно с ним? Возможно по одинаковой возрастной категории. Возможно из-за противоположности характеров. Если Витас был законченный флегматик, то Мигель наоборот, — взрывной холерик…
Резкий вой сирены, а через некоторое время перед строем «чернозадых» уже прохаживался начальник их курса капитан Салливан. Он был, как всегда подтянут и элегантен. На губах блуждала улыбка полная добродушно-коварного юмора. Его сопровождал атлетического телосложения мужчина, по виду, латиноамериканец. У него были гладкие, как вороново крыло черные, стянутые на затылке пучком длинные волосы. Ничем незапоминающееся, какое-то безликое лицо. На вид ему было лет сорок пять, не больше. Не смотря на довольно теплую погоду, одет он был в костюм цвета «сафари», который выгодно гармонировал с белоснежной рубашкой и ярко-красным галстуком.
На этот раз со стороны Салливана черного юмора не последовало.
— Пришло время вашей «обкатки», парни, — Салливан обвел строй внимательным взглядом. Все стоящие в строю прекрасно знали, что «обкатка» это практические занятия, связанные с реальными боевыми операциями, не редко проводимыми под прикрытием национальных интересов США. Кто-то ждал ее со страхом, кто-то с профессиональным любопытством. К последней категории относил себя и Витас.
— У вас, парни, появилась редкая возможность проверить себя на «вшивость», — продолжал Салливан, прохаживаясь перед строем. — Проверить, все ли вы усвоили за период пребывания в нашем «детском садике»…. А сейчас, — он повернулся в сторону незнакомца, — капитан Санчес назовет тех, кого он берет в свою команду. Кто туда не попадет, с ними сержант Браун, — кивнул он на стоявшего, на правом фланге командира взвода, черного, как смоль, огромного негра, — продолжит занятия в учебном классе. Но не расслабляйтесь. Ваша очередь наступит очень быстро.