Тени прошлого
Шрифт:
— Давай, привязывай, — посмотрел он стоящую чуть левее Витаса темную фигуру.
Боковым зрением Витас видит, как тот засовывает пистолет за пояс, достает из кармана шнур и делает к нему шаг.
— Опусти руки, — командует он.
Удар ребром ладони по горлу, и противник в ногах у Витаса. Не давая опомниться главному, он наносит ему молниеносный удар ногой в голову. Пистолет летит в сторону, но на него набрасывается третий, который стоял у двери. И вот два огромных тела катаются по покрытому охапками сена полу.
Витас
И он стреляет. Но пуля попадает в спину своего подельника, телом которого Витас успел прикрыться как щитом. Выстрелы следуют один за другим. Затем сухой щелчок и, все…
Оттолкнув от себя обмякшее тело, Витас поднимается и подходит к главному, который пытается подняться, хватает его за горло, и сжимает до тех пор, пока тот не перестает дергаться.
С трудом, разжав побелевшие от напряжения костяшки пальцев, он с омерзением отбрасывает тело в сторону. Невидящим взглядом прошелся по тем, кто еще совсем недавно готовил над ним расправу. Отбросив охватившее его оцепенение, подошел к лежащему у противоположной стены Мухину. Тот был связан по рукам и ногам, а рот был заклеен скотчем. Вытаращенные глаза и всколоченная борода, делали его похожим на лешего.
На какой-то момент Витас подумал даже, что тот мертв. Он опустился перед ним на колени, проверил пульс. Резким движением сорвал скотч, освободил начавшего стонать напарника от пут и помог сесть. Ставить на ноги Мухина он и не пытался. По богатому опыту знал, что пока у того не восстановится кровообращение, на ногах, тому не удержаться.
— Ну и видок у тебя, Ваня, увидишь в лесу и «кондрат» сразу хватит, — улыбнулся Витас, рассматривая растерзанного Мухина. — Это как же они успели так тебя отделать? — спросил он, тряпкой убирая с его лица кровь.
— Руки-то, ноги целы? — снова поинтересовался Витас у начавшего приходить в себя Мухина. И увидев, что тот кивнул головой, сказал, помогая тому подняться:
— Времени, Ваня, у нас мало…. надо сматываться. А то вдруг сюда их подельники нагрянут. Судя по всему, ребята серьезные. А что с тобой было, расскажешь дорогой.
— Что думаешь с ними делать? — трудом ворочая языком, спросил Мухин, имея в виду своих недавних мучителей.
— То же самое, что они хотели сделать с нами. Или у тебя другое мнение? Тогда давай, предлагай, — недовольным тоном ответил Витас.
Мухин промолчал. Кряхтя, он нетвердым шагом направился к выходу.
— Прогрей машину, — крикнул ему вслед Витас, — как только управлюсь, сразу двинем.
Шагнув за дверь, Мухин с воплем кинулся назад.
— Там, там! — Начал, было, он, но Витас оборвал его сразу:
— Знаю, что там. Иди не бойся, он уже не кусается, я сейчас перенесу его сюда, к своим дружкам.
Будучи уверенным, что здесь все равно будут проводить следственные действия, Витас решил инсценировать «разборку». Первое, что он проделал, — придал телам такое положение. Что они погибли в схватке. Осторожно, чтобы не оставить свои «пальчики», он поднял пистолет главаря, и вложил тому в его правую руку. Руки пристреленного им же подельника, положил на шею третьего…
Минут через сорок они уже были на трассе. Машиной управлял Витас. И если бы не попадавшие навстречу большегрузы, трассу можно было бы признать свободной.
Затянувшееся молчание нарушил Мухин. Открыв «бардачок» и ничего не увидев, он с испугом посмотрел на Витаса.
— Где документы!? — прокричал он.
— Что!? — крикнул в ответ Витас. — Документы, что ли? Если ты про них, то не волнуйся, они на месте.
— Где, на месте!?
— Там, где положено быть! — отрезал Витас и, помолчав, спросил:
— Очухался? Тогда вспоминай, что от тебя хотели те бандиты…. Когда сделаем остановку, все расскажешь.
Незаметно наступил рассвет. В туманной дымке, в стороне от автострады, проглядывал довольно большой водоем, на берегу которого угадывались очертания двух легковых автомобилей и пары палаток.
Витас сбавил скорость и медленно съехал на грунтовую дорогу, идущую прямо к водоему. Через несколько минут большегруз замер под огромным дубом, метрах в двадцати от водоема.
Посмотрев на ожившего Мухина, он достал карту. До границы оставалось совсем ничего.
Пока приводили в порядок машину, себя, прошло около двух часов. Когда же все было закончено, Витас достал спиртовку и приготовил завтрак.
Когда с завтраком было покончено, он дал закурить Мухину, закурил сам и, откинувшись на куске брезента, том, на котором должен был ночевать его напарник, сказал:
— Ну, а теперь, Ваня, давай рассказывай, и рассказывай со всеми подробностями.
Мухин судорожно вздохнул, затравленно посмотрел на Витаса, и тихо заговорил.
С его слов, бандитов, которые ворвались в сторожку, он не разглядел. Он спал. Проснулся от бившего в глаза яркого луча электрического фонаря. Потом его связали, ударили несколько раз, и потребовали документы на груз. Он объяснил, что документы в машине. Потом они спросили, где этот хренов литовец…
Мухин замолчал, и виновато посмотрел на Витаса, — это они имели в виду тебя. Я сказал, что ты ушел к машине.
— А потом, — Мухин тяжело вздохнул, отбросил потухшую сигарету в сторону, — потом поднялся шум. Мне залепили рот и бросили под стену. А потом появился ты…. Вот и все.
— Все, так все…. А дальше я знаю сам, что было… Ты вот что, Ваня. Ты хотя знаешь, какой груз мы везем?
— По документам, лом цветного металла…
— Ага, хрен там, а не цветной металл. Там, Ваня, — кивнул он в сторону фуры, — там титановые чушки. Понял?
И хотя Мухин ничего не понял, он почесал заросший бородой подбородок, и посмотрев на Витаса, коротко ответил, — понял.