Тени стёртых душ
Шрифт:
— Стой, Хэппи! — закричал на весь подъезд Нацу и побежал за резво спускавшимся котом. — Стой, я кому говорю?!
— Использовать кота для этого? — усмехнулся второй голос.
— Кот ему куда важнее собственных желаний, — проговорил первый, — он потерялся сам, потому что потерял ее.
Выскочив на улицу, Нацу на секунду остановился, выискивая своего питомца. Тот сидел поодаль, рядом с поворотом на улицу, где туда-сюда сновали прохожие — и не очень — люди.
—
Хэппи замешкался, заинтересованно слушая хозяина и собираясь протянуть лапу по направлению к тому.
— Покажи ему, — вкрадчиво прошептал голос.
Передернувшись, кот поднялся и рысью бросился за поворот.
— Какого хрена! — выругавшись, Нацу кинулся вдогонку, смешиваясь с неплотным потоком незнакомцев.
— Думаешь, догонит?
— Догонит, — улыбнулся первый, — главное, чтобы сначала добежал туда.
Неловко извиняясь перед прохожими и ныряя между нитями движения, наконец-то заметил Хэппи, который хитро мяукнув напоследок, скрылся в очередном повороте-проулке.
— Ты у меня месяц будешь травой питаться, — шипя под нос проклятия, Нацу завернул за здание и остановился, чтобы отдышаться, ведь надобности бежать больше не было — кот спокойно сидел в пяти метрах дальше, не собираясь продолжать внезапную прогулку, — или год, если сейчас хотя бы сдвинешься с места.
Шаг вперед — Хэппи неподвижно наблюдает за хозяином.
Второй — неловко придвинулся ближе к стене и обиженно насупился.
Третий — замер, почувствовав прикосновение, и радостно мяукнул, повернувшись мордой к стене.
— Н-нацу? — глухо просипела девушка, встрепенувшись от ощущения чего-то мягкого в ладони.
Сбоку сидел черный кот, чья шерсть переливалась синими тонами, и безустанно мяукал. Удивившись ему, она слабо улыбнулась и прищурилась, понимая, что этот кот никак не мог быть каким-то Нацу.
— Люси… — надломлено произнес кто-то слева.
Она резко повернула голову и увидела незнакомца.
Треснувший взгляд, обсохшие губы, болезненно-бледная кожа.
И почему-то хотелось откинуть всё это и обратить внимание на его безумно яркие волосы розового цвета. Хотелось увидеть, как он улыбается, услышать, как смеется.
И до жжения в мозгу хотелось спросить его имя.
— Люси… — словно зачарованная, повторила за ним и усмехнулась. — Кажется, меня так зовут.
Нацу чуть качнулся и резко подошел на пару шагов вперед.
—
Он неловко опустился на колени перед ней, заглядывая в глубину зрачков и глубоко часто дыша. Скользил взглядом по осунувшемуся лицу; спутавшимся до безобразия блеклых, когда-то солнечно-ярких, волосам; тонким, красиво изогнутым губам.
Смотрел и молчал.
— Он просто слишком много себе надумал, Люси, подожди, — приговаривал второй голос, следя за обстановкой.
— Она вас все равно не слышит, святейший.
— Зато слышит свое сердце, — усмехнулся, — наконец-то ожившее горячее сердце.
А оно и вправду стучало.
Рвалось за пределы грудной клетки, грозясь пробить кости и выскочить на долгожданную свободу. Без крыльев, сверхспособностей, ясновидения, небесных кодексов и жгучего чувства несправедливости внутри.
— Нацу? — неуверенно спросила она, в ожидании повернувшись лицом.
Тот хрипло выдохнул и плавно подполз ближе, наклоняясь к лицу, затем прижимаясь лбом к ее и закрывая глаза.
— Ты совсем ничего не помнишь? — аккуратно пальцами гладил передние пряди и пытался дышать размеренно.
— Мне… Я… — запнулась она, не ожидая такой реакции, в конце концов, неуверенно произнесла: — Не помню. Но ты… — не могла найти слов, пробуя на вкус все, что знает. — Мне горячо, Нацу.
— Мне тоже, Люси, — усмехнулся.
Медленно вздохнул и приблизился, даря поцелуй. Трепетно прикасаясь к ее щеке ладонью, отдался ощущениям, о чем просило сердце. Бережно вдыхая свои чувства, прикасался поцелуй за поцелуем к мягким, словно растаявший воск, губам, ждал.
И Люси ответила, прижимаясь к нему ближе, приподнявшись на ослабших ногах и закрыв глаза. Обняла рукой за шею и неловко рвано дышала.
Она нашла этого Нацу.
Мальчишку-мечтателя и парня-лунатика.
Летнего юношу с весенним цветом волос и по-осеннему теплой улыбкой.
До пожара в сердце родного-незнакомца.
Как только он разорвал поцелуй, сознание прошибло мощным зарядом. Словно раскаленным копьем грудь пробили и прокрутили пару раз против часовой стрелки.
— Я вспомнила, — глотая сухой воздух, схватилась она за горло и отмахнулась, — я всё вспомнила!
— Всё?
— Все мои двадцать лет жизни, — протараторила наспех, заставив Нацу поникло улыбнуться, — и тебя, Нацу… — тот встрепенулся. — Тебя я тоже вспомнила, мой пятый подопечный.
Он крепко ее обнял, прижав к стучащему сердцу, в котором уже в третий раз разгорелся пожар багрового цвета. Кусал губы уже от радости и пытался не засмеяться вслух, чтобы не спугнуть эту — такую желаемую — иллюзию-не.