Тени судьбы
Шрифт:
«Скорее ты сам его на себя оставил», — усмехнулся про себя Гирланд.
— Жозет, вам совершенно нечего бояться, — Гирланд подался вперед, — вы можете быть откровенны со мной. Мы на одной стороне.
Рофенд по-прежнему молчал. Гирланд покачал головой.
— В любой момент к стенам Октерфона может прибыть армия Олуиков, — он погрозил пальцем, — и если ты продолжишь вести себя так, будто бы ничего не происходит, то я вышвырну твою жирную задницу прямиком в темницу!
От удивления Жозет Рофенд широко раскрыл глаза, и выронил чашу вина на пол.
— Милорд,
Глаза Гирланда запылали от гнева. Он соскочил с места и ринулся прямо на градоначальника. Схватив толстяка за воротник ночной рубахи, он рывком поднял его с места, и впечатал в стену.
— Где Кэдвин?! — Выпалил Гирланд, и ударил Рофенда об стену. Он был уже не в состоянии сдерживать в себе накопившуюся за последние дни злобу, — что ты сделал с ним, свинья?!
Гирланд ударил его под дых, отчего Рофенд съежился, и припал на колени. Гирланд сплюнул на пол, и отступил назад. Хватая ртом воздух, градоначальник корчился на полу. Гирланд выждал некоторое время, позволил ему прийти в себя, а затем сел на колени.
— Жозет, — немного поостыв, сказал он, — если ты сейчас же не скажешь мне правду, то я буду вы…
— Он уехал к Олуикам! — Завопил Рофенд, и рухнул навзничь. По его щекам текли слезы, — клянусь, это правда!
Он помедлил, жалобно застонал.
— Мне бы он ни в жизнь об этом не сказал! Но один из моих слуг подслушал их разговор, — лицо Рофенда исказила гримаса отчаяния, — не специально, так уж вышло… Этот юноша уже понес свое наказание, ведь…
— Не отвлекайся! — Прикрикнул Гирланд, — что там с Кэдвином?
— Уж не знаю, что там у него было на уме, но в тот день он отобрал самых преданных ему людей, и отправился на встречу с лордом Маркосом. Сказал, что в грядущей битве с Бедствием, надвигающимся с севера, нам нужно сплотиться всем вместе.
Рофенд сплюнул кровью, и весь скорчился.
— Это все, что я знаю! Клянусь!
Гирланд слегка улыбнулся, и поднялся с места.
— Я тебе верю, — сказал он, и вырубил временного градоначальника ударом ноги.
ТОРТОН
Кэдвин Вэрсион возглавлял шествие верхом на гнедом мерине. На наконечниках копьев всадников, следующих за ним, развевались знамена с позолоченным фениксом на синем поле.
По суровому невозмутимому лицу Кэдвина Вэрсиона было невозможно разобрать, что происходит у него в голове. Беспощадный на поле брани, наследник одного из величайших северных домов Антрексии, он не чурался сидеть за одним костром вместе с обычными солдатами, предпочитая пить и есть вместе с ними, нежели в тепле и уюте собственного шатра.
К двадцати двум годам темноволосый юноша поучаствовал уже в нескольких сражениях, и даже руководил осадой Девичьего пруда, которая закончилась взятием замка на третьи сутки.
Вместе с отрядом из пяти приближенных, он пробрался по сточным канавам внутрь замка и, перебив весь гарнизон, захватил Девичий пруд.
И прямо сейчас, двигаясь за Кэдвином на верную гибель, Тортон даже не мог и помыслить о дезертирстве. Тортон Шегвелл поступил на службу к Вэрсионам еще в семилетнем возрасте. Одна из многочисленных бандитских шаек, расплодившихся после «Второй Сегшенской войны» сожгла деревню Тортона дотла. Его семью, включая трехлетнюю сестренку, казнили у него на глазах. В тот самый миг, когда очередь уже дошла до Тортона, тяжелая конница Мэйно Вэрсиона уже вошла на пепелище, оставшееся от деревни Тортона.
Спасенные лордом Вэрсионом крестьяне поступили на службу его дома. А сам Тортон в тот день поклялся, что до последнего вздоха будет защищать лорда Мэйно и его семью.
В ночь перед этим отходом под предводительством Кэдвина, Мэйно просил Тортона во что бы то ни стало защищать жизнь его сына до самого конца. И вот спустя десятилетие преданной службы дому Вэрсионов, у Тортона появился настоящий шанс выполнить свое обещание. Какие бы преграды не стояли на их пути, Тортон сделает все возможное, чтобы старший сын лорда Мэйно Вэрсиона вернулся домой живым и здоровым.
***
— Как думаешь, нам ещё долго осталось? — Вэйн Крэкс ехал верхом на пегом мерине, нагружённом вьюком с котелками, мисками и прочей утварью.
На посиневшем лице повара застыла мучительная гримаса отчаяния и боли. Чтобы ни говорили про него остальные, но силы духа Вэйну было не занимать. Несмотря на неимоверную усталость и сложности, через которые они прошли и которые лишь ждут впереди, он держался молодцом и продолжал верить, что они смогут выжить. Более того, за все это время он ни разу ни на что не пожаловался, и молча выполнял свою работу, готовя на несколько десятков голодных ртов.
— Судя по тому, как сильно похолодало, — Тортон поправил капюшон, — мы уже совсем близко.
Вэйн поморщился, и удрученно потупил взгляд перед собой.
Ледяной ветер пробирал до самых костей. Густой снегопад не прекращался ни на минуту. От холода леденели пальцы, а иной раз, когда их отряд забирался на высокогорье, становилось трудно дышать. За последние сутки уровень снега дошел до самых колен, но они по-прежнему продолжали идти. Лошадей, увязших в снегу и сломавших конечности, тут же зажаривали на костре, но мяса едва ли хватало и на половину войска.
Поначалу в солдатах еще теплилась надежда на успех этого треклятого похода, но чем дальше они продвигались вперед, тем очевиднее становилось, что шансов вернуться в живых остается все меньше.
С каждым днем дезертиров становилось все больше и больше. К небольшому отряду Кэдвина присоединилось несколько сотен людей из числа вассалов дома Вэрсионов. Наибольшую поддержку оказал лорд Аскотт Форрестер, без промедления отреагировавший на письмо своего сюзерена, лорда Мэйно, о немедленной мобилизации пограничных войск. В самом письме он толком не объяснил о том, кто является их врагом, но одно дал понять наверняка — ни при каких условиях им нельзя позволить врагу пересечь границу Сумрачного Леса.