Тени судьбы
Шрифт:
Лорд Вэрсион выдавил из себя улыбку, и протяжно вздохнул. Превозмогая боль, он поднялся с места, и, взявшись за трость, доковылял до окна. Если Шидс и заметил, что Мэйно не здоровится, то виду не подал. Но точно не применит сообщить об этом членам гильдии.
Сцепив руки на пояснице, Мэйно взглянул на заходящую в порт торговую шхуну. От яркого солнечного света ему сделалось совсем дурно, и Мэйно поспешил отвернуться, вперившись взглядом в сидящего банкира. Сложив руки на груди, раскрасневшийся толстяк по-прежнему улыбался.
— Насколько мне известно, одним из важнейших
Улыбка с лица банкира исчезла в ту же секунду. Откашлявшись, он нахмурился, расправляя складки туники.
— А посему я полагаю, что в интересах гильдии предоставить нам как можно большое количество ресурсов для того, чтобы уладить конфликт с Олуиками.
Мэйно помедлил, обратив внимание на нервозность Шидса, и продолжил уже куда увереннее:
— Если, конечно, многоуважаемая гильдия не захочет спонсировать Солнечное Копье. Однако, насколько мне известно, Маркос Олуик, больше склонен доверять свои средства банку Эйсвуда.
Эрувэ Шидс покраснел пуще прежнее. На его лбу выступила испарина, а лицо сделалось совсем уж сердитым. Он испытующе взглянул на лорда Вэрсиона, перевел взгляд на письмо, и выдохнул.
Поднявшись с места, он подошел к Мэйно и улыбнулся.
— Так сколько же вы просите?
Мэйно Вэрсион ответил без промедления:
— Тысяча деинов, и отсрочка в полгода на уплату прошлого долга.
Банкир фыркнул и вскинул в изумлении брови.
— У вас отменный аппетит, лорд Вэрсион, — вздохнул Эрувэ Шидс.
Помедлив секунду, он поджал губы, и пожал протянутую руку.
— Что-нибудь придумаем.
МАРИАННА
Мэллион Вэрсион отправил в рот кусок яблочного пирога, запил его молоком и уставился на сестру.
— В чем дело? — Вопросил двенадцатилетний мальчик.
Каштановые кудри, внимательные зеленые глаза, маленький рот и тонко очеренный подбородок. По словам тетки Актильи, Мэллион был точной копией своего отца в детстве. И дело не ограничивалось только лишь внешней схожестью или неугомонным характером. У мальчика была та же тяга к коллекционированию деревянных фигурок рыцарей, животных и даже знаменитых архитектурных памятников древности. В «сокровищнице» Мэллиона были даже экземпляры его собственной работы. Юный Мэллион днями и ночами перечитывал одну из своих самых любимых книг — «Сказания барда Ильсера Стелфона». Возле красочных изображений различных диковинных зверей бард давал краткие описания о каждом из них, а некоторые даже были приправлены впечатлениями о собственных встречах Стелфона с тем или иным созданием. По представленным в книге изображениям Мэллиону удалось воссоздать оскалившего пасть оборотня, смертоносного юванка, величественного агрэнского дракона с раздвоенным хвостом и, безоговорочного любимца Мэллиона, его собственную гордость — птицу феникса с разведенными в сторону крыльями, сделанную из древесины тысячелетнего дуба из Медвежьего леса.
— Ничего, — отрезала Марианна.
Дожевав кусок пирога, Мэллион отложил миску в сторону, и пристально вгляделся в сестру. На девушке не было лица. За завтраком она не проронила ни слова, и так и не притронулась к еде. Склонившись над тарелкой, она водила ложкой по овсянке.
Ламия сохраняла молчание, поедая булочку с маслом. Девушка с нескрываемым отвращением поёжилась, наблюдая за тем, как сестра вазюкает еду.
— Марианна, послушай, — Мэллион протянул к сестре руку, — я не знаю, что…
Девушка резко отстранилась, и соскочила с места. Ее глаза полыхали от гнева.
— Почему вы вообще так спокойны? — Переводя взгляд с Ламии на Мэллиона, прокричала она.
— Что ты…
— Спокойно едите, сидя на месте!
Марианна смахнула тарелку с овсянкой на пол, и облокотилась руками о стол.
— Мне противно смотреть на вас!
Ламия выпучила глаза, едва не поперхнувшись. Мэллион недоумевающе воззрился сначала на неё, затем на Марианну.
— П-п-одожди, — заплетающимся языком проговорил мальчик, — о-о-о чем ты гово-о-оришь?
Глядя на перепуганное лицо брата, Марианна сокрушенно склонила голову и уселась обратно на место. Во время сильного волнения или стресса Мэллион всегда начинал заикаться. Это случилось после того, как семилетний Мэллион, запутавшись ногами в трясине, едва не утонул в озере. Лорд Освин Вэрсион молниеносно отреагировал на вопли тонущего сына и спас ему жизнь. Но этот случай не прошёл бесследно, оставив страшное пятно в памяти мальчика на всю жизнь.
Какое-то время они сидели в полной тишине.
— Прошлой ночью отец созвал экстренное собрание, — немного успокоившись, заговорила вновь Марианна, — на южных границах Антрексии в последнее время неспокойно. Он думает, что грядёт война с Олуиками.
Немного помедлив, она продолжила.
— Также отец полагает, что с отрядом Кэдвина что-то произошло. И несколько часов назад Гирланд отбыл на его поиски.
— Точно, — кивнул Мэллион, — я слышал ночью лошадиный топот во дворе. Ещё подумал, что как-то слишком рано для торговцев или просителей.
На лице Ламии отразилась тревога.
— Но почему родители нам ничего не сказали? — Удивленно вопросила она.
— Ты же знаешь маму, — Марианна развела руки в сторону, — все это время она и слышать ничего не хотела даже о малейшей возможности того, что с Кэдвином могло что-то произойти. Наверное, сейчас они с отцом решают, что делать дальше.
— Ты всерьез это говорила? — Прошептал Мэллион, глядя Марианне прямо в глаза, — насчет войны…
Марианна увидела неподдельный страх в глазах младшего брата. Ох, боги, она сделала бы все возможное, чтобы только уберечь его и Ламию от надвигающего кошмара. Прямо сейчас она могла бы соврать, успокоить Мэллиона и Ламию на какое-то время, но какой в этом смысл? Она никак не могла выбросить из головы тот отрешенный взгляд Гирланда прошлой ночью. Марианна прекрасно знала, что их ждет. И если сейчас она соврет им, от этого будет только хуже. В грядущие времена им всем предстоит быть сильными. Чем раньше они подготовятся к надвигающемуся бедствию, тем больше у них будет шансов на спасение.