Тени судьбы
Шрифт:
— Я не знаю. Такого никогда не случалось.
— Чего не случалось?
— Никогда за всю историю Вселенной личность Творящего не была расщеплена. Нет информации, что делать в этом случае.
Ответ двойника, хоть и был рекордным по своей длине, ни на миллиметр на приблизил друзей к разгадке.
— Придется подумать еще… — протянул Тимофей.
— Да… пожрать бы… а то на голодный желудок совсем плохо соображается, — невзначай сказал Семен.
— Да, ты прав, Семен. Необходимо перекусить и подумать, теперь вместе. — Проговорил Александр.
— У тебя мысли есть какие-то, братан? —
— Пока никаких, — задумчиво ответил Посвященный. — Я попробую обратиться в астрал, но это не быстро и требует много энергии. Надо перекусить.
— Да что за дела такие! — разочарованно воскликнул Семен. — Посвященные хреновы! Никто ничего кругом не знает…
— Но, согласись, звучит круто — «Посвященные»! — Усмехнулся Александр.
Глава 18
Бывший майор стоял неподалеку от бывшей Красной площади и задумчиво смотрел на то место, где раньше был Кремль. Алексей задумчиво ковырял носком ботинка грунт и, закусив губу, размышлял, что теперь делать. С этим возникали некоторые проблемы: теперь он был уверен, что вокруг него морок, но легче от этого не становилось. Морок был настолько убедительным, что решительно невозможно было в него не верить. Этот факт дополнительно сводил Алексея с ума, его мозг разрывался между точной уверенностью, что вокруг иллюзия, но глаза, нос, руки — все говорило о реальности окружающего мира.
Алексей тяжело вздохнул и бросил взгляд назад, на своих спутников-головорезов. В очередной раз позавидовал Громадину и его команде, те были настоящими профи, а Алексею подчас приходилось пользоваться услугами такого сброда, что об этом было физически больно думать. Головорезы стояли поодаль, иногда бросая на майора боязливые взгляды. Алексей снова вздохнул, жалея прошлые, довоенные, времена, когда у него в подчинении были и спецотряды, и его удостоверение позволяло пользоваться силами любых подразделений. Хорошие были времена, нечего сказать. Алексей отвернулся от того сброда, что сейчас заменял ему команду и снова вгляделся вдаль.
Майор опасался выйти на Красную площадь по двум причинам: во-первых, озеро расплавленного стекла выглядело устрашающе, во-вторых, он боялся обнаружения, хотя и понимал, что есть большая вероятность, что их обнаружили и просто не вмешиваются, в надежде, что пришельцы сами уйдут, напуганные мороком.
Неожиданно Алексей почувствовал как у него заложило уши. Он стал озираться вокруг, несколько раз сглотнул и широко открыл рот, пытаясь устранить неприятное ощущение, но оно не проходило. Майор стоял, открывая и закрывая рот, как рыба на берегу, как вдруг услышал голос, звучащий со всех сторон одновременно:
— Я — Эйнур, — сообщил голос в голове майора.
Алексей заозирался по сторонам в поисках источника голоса, но никого и ничего видно не было, только головорезы недоуменно бросали взгляды на своего патрона.
— Что за дерьмо… — зашипел майор едва слышно.
— Ты поможешь мне, — продолжил голос, в его словах не было просьбы, а был только приказ.
— Черта, тебе, лысого! — Снова зашипел Алексей и согнулся от боли в голове.
Боль была такой силы, что майор на мгновение разучился дышать. Только чудом из его глотки не вырвался крик, он стоял на коленях и медленно обретал возможность видеть снова. Когда ему стало легче, майор бросил взгляд на своих спутников, те с интересом наблюдали за ним, но не делали попыток помочь ему. «Шакалы, падальщики…» — подумал Алексей, но тут снова раздался голос.
— Ты мне поможешь, — сказал он тоном, не терпящим возражений. Не дожидаясь согласия, он продолжил, — мне нужен мальчишка. Ты убьешь его. Тогда я награжу тебя. Награжу сказочно.
Алексей ждал продолжения, но голос замолчал. Подождав еще некоторое время, Алексей спросил:
— Ты еще тут? — Легкое прикосновение боли к голове.
— «Вы» и не забудь Господин, — прошелестел голос.
Алексей поморщился, но новой боли он не хотел, поэтому проглотив свое недовольство, спросил еще раз:
— Вы еще здесь, Господин?
— Да. Неужели у тебя остались вопросы, смертный? Мое задание предельно просто.
— Я только хотел… — начал было Алексей, но голос прервал его.
— Здесь нечего обсуждать! — Прогремело в голове у майора.
— Как Вам будет угодно, — быстрее, чтобы не злить обладателя голоса, сказал майор.
— Я буду следить за тобой, когда ты выполнишь мое задание — я награжу тебя. Но помни, что гнев мой страшен. И насколько будет велика награда, настолько же будет страшным наказание.
Майор больше ничего не успел сказать, голос исчез так же внезапно, как появился. Алексей некоторое время стоял, тупо глядя вперед, затем помотал головой, стряхивая остатки заложенности в ушах. Обернулся на головорезов, те по-прежнему стояли молча глядя на него. Рассказывать, конечно, он им ничего не будет, ни в коем случае. А вот, что делать с голосом и его заданием Алексей не знал. Был ли это сорок? Если да, то чей? Игнорировать это было нельзя, как действовать — непонятно. Воспоминание о пережитой боли заставило Алексея вздрогнуть. Он прекрасно, лучше многих, понимал, что такое боль и что с ее помощью можно заставить человека делать все что угодно.
Алексей покачал головой и направился к своим головорезам. Новая роль в этой истории ему не нравилась. Он корил себя, что ввязался в это дело. Казалось, что в этот раз чутье подвело бывшего майора.
***
Ужин наемникам подавал сам Александр. Расположились они в том же зале, где разговаривали с двойником Тима. Ужин был нехитрым и состоял из различных консервов, ещё заводских, довоенных.
— Это откуда у вас такие богатства? — разворачивая консервы, спросил Семен.
— Я умею убеждать, люди охотно жертвуют нам часть своих запасов, — усмехнулся в ответ Александр.
— Много вас тут? — продолжал расспрашивать Семен.
— Достаточно, — уклончиво ответил хозяин.
— Ясно, не хочешь — не говори. Дело твое.
Дальнейший ужин прошел в молчании. После него все решили дать Тиму возможность поговорить со своим двойником наедине, в надежде, что возможно это как-то подстегнет их диалог. Александр сослался на свои собственные дела и оставил наемников в их комнате. Прикрыв за ним дверь, Громадин развернулся и посмотрел на своих товарищей. Семен, как ни в чем не бывало, развалился на диване. Сергий сидел на краешке стула и имел вид крайне растерянный.