Тени судьбы
Шрифт:
Кое-как поднявшись при помощи друзей, Илья, напрягая зрение, увидел тело Посвященного, бездыханно лежавшего в стороне.
— Он того? Все? — спросил Илья.
— Нет, живой, — отмахнулся Семен, стоявший рядом с телом.
— Как вы узнали, что я здесь?
— Сон приснился, — запросто ответил Тим, — очень реалистичный и подробный. Я проснулся с четким пониманием где ты и что тебе нужна помощь и… вот мы здесь.
— Сон… — пробормотал Илья.
Все больше странностей окружало Громадина, какие-то необъяснимые события, случайности. Неужели это обратная сторона его новых способностей? Или последствия
— Что это было, как думаешь? Мои таланты или твое всемогущество? — Поинтересовался Илья у Тима.
— Все сразу. Но до всемогущества мне пока далековато…
— Ладно, хорош трепаться! — Встрял Семен. — Давайте этого кончать и пойдемте досыпать, а завтра валим отсюда.
— Зачем его кончать? Приведем к Доминиону, пусть развлекаются с ним, мы им, если помнишь, еще архив с информацией должны. — Ответил Тим.
— Ага, чтобы он ими помыкал? — Удивился Семен.
— Он больше никем помыкать не сможет, — загадочно отозвался Тимофей.
— Что ты темнишь? — Вспылил Семен. — Говори уже, что тебе опять стало известно?
— Все.
— Что «все»? Ты можешь по-человечески говорить, а? — Продолжал нервничать Семен, очень уж он не любил просыпаться среди ночи и от этого его характер делался совсем невыносимым.
— Все, Семен, означает ВСЕ. Слияние произошло. Я обладаю своими знаниями в полной мере снова.
Сергий не раздумывая бухнулся на колени и сделал земной поклон. На этот раз Тимофей не стал его останавливать, а просто бросил взгляд на коленопреклоненную фигуру и оставил без комментариев. Илья, как мог в темноте, пристально вгляделся в лицо бывшего Тимофея: действительно, его взгляд опять стал другим, ему показалось, что даже черты лица немного изменились, приобретя аристократичность и утонченность, а выражение лица стало всепонимающим и отстранённым.
— Как нам теперь к вам обращаться? — Илья сделал попытку встать на колени, но был остановлен жестом Тимофея.
— Меня зовут Эйлин, но лучше зовите меня Тимом, как раньше. Так нам будет удобнее взаимодействовать. Я помню все наши совместные жизни, пусть вы их и не знаете, я многим вам обязан, но буду обязан еще больше. Вы поможете мне вернуть мою силу и наказать того, кто лишил меня её. — Голос Тимофея звучал иначе, в нем появилась властность, уверенность.
У Ильи шла кругом голова от новых перемен. Слишком быстро все менялось вокруг него за последний месяц: начиная с появления мальчишки в его жизни в прошлой реальности, продолжая его изменением и превращением в опытного и умудренного мужчину в теле мальчика и заканчивая его новой божественной сущностью. Теперь новая перемена, теперь эта божественная сущность начинает себя проявлять не только в рассказах, но уже и на деле. Больная голова Ильи отказывалась все это переварить.
Семен, тем временем, стоял с растерянным видом, напрочь позабыв следить за Посвященным. На его лице не отражалось никаких мыслей, только растерянность. Обратив внимание на состояние своих друзей, Тим мягко улыбнулся и сказал:
— Нет повода для волнения, друзья мои. Я понимаю, что мое преображение вас смущает, но я — это я. Вы легко приняли мою прошлую трансформацию, примите и эту. — Как Тимофей не старался, в его голосе сквозила сила и уверенность, а мягкости места почти не оставалось. — Вы помо… Нет, не так. Я прошу вашей помощи!
Тимофей, улыбаясь, оглядел своих товарищей. Наемники неосознанно сгрудились вместе, стараясь держаться поближе друг к другу в поисках поддержки. Повисла неловкая пауза — Тимофей ожидал какого-либо ответа от своих спутников, а они никак не могли найти в себе силы, чтобы его дать.
— Мой лук с тобой, — пробормотал Семен.
Илья недоуменно уставился на него и даже толкнул его локтем в бок, за что получил от Семена ответный тычок.
— Смешно, — улыбнулся Тим. — Батюшка, а твоя секира? А твой меч, Илья?
Илья с Сергием переглянулись:
— Все по слову Твоему… — начал отвечать Сергий.
— Вы не читали? И фильм не смотрели? — Удивленно спросил Тим. Сергий и Громадин синхронно помотали головами. — Ладно, проехали. Уясните главное, я — в какой-то мере по-прежнему Тимофей. Так вам будет легче. Не надо меня бояться, не надо предо мной преклоняться. Мне нужна ваша помощь. Я прошу вашей помощи! Осознайте это, и вам станет проще. Я вижу Семен уже начал осваиваться. Привыкайте, друзья мои.
Наемники не успели ответить, в это время завозился Посвященный и отвлек их внимание.
— Оооо, какие люди! С добрым утром, солнышко! — Семен несильно пнул в бок приходящего в сознание Александра. — Саня, что же ты как плохо с гостями, а?
Посвященный молчал, только нахмурился.
— Бесполезно, — ледяным тоном сказал ему Тим. — Твоих способностей больше нет.
Посвященный бросил на него злой взгляд, но ему хватило ума ничего не говорить.
— Наступает час расплаты, — торжественно объявил Тим. — Теперь твой черед послужить чьей-то игрушкой.
Посвященный лежал, приподнявшись на локтях, и только буравил Тима злобными глазами. Сочтя свой разговор с ним законченным, Тим обратился снова к своим товарищам:
— Этих людей нельзя бросать здесь просто так. — Он обвел широким жестом помещение, уставленное кроватями и лежаками. — Завтра мы освободим их и они начнут новую жизнь…
— Чтобы умереть! — Выкрикнул Посвященный.
Тимофей обратил на него вопросительный взгляд, давая возможность продолжить.
— Они умрут. Кто-то сразу, кто-то потом… но все умрут…
— Люди смертны. — Заключил Тим и собирался сказать что-то еще, но Посвященный заговорил снова.
— Нет, они умрут быстро. Они не могут контролировать свои способности, они не обучены…
— То есть, ты, скотина, им тут помогал? — Взревел Семен.
— Да. Я им помогал.
Семен замахнулся на него, отчего Посвященный сжался в комок, но удара не последовало.
— Помощник… — прошипел Семен.
— Значит, такова их судьба. — Подвел черту Тим.
Илья содрогнулся от его слов. Больше ничего не осталось от того мальчика, с которым он познакомился в стенах своей обшарпанной квартиры, даже от того мужчины, которым стал Тим, тоже больше ничего не осталось. Появилось нечто новое: великое и могущественное существо, распоряжающееся людскими жизнями как фантиками от конфет. Громадин с горечью подумал, что по другому быть не могло, не может сущность, творящая миры за завтраком, обедом и ужином, быть человечной.