Тени в раю
Шрифт:
– Кто говорит? – перебила меня диспетчер.
Воистину человеческой наивности нет предела – мои губы самопроизвольно расползлись в широкой улыбке, я ответил:
– Директор Всемирного банка реконструкции и развития, – и повесил трубку.
Плотно перекусив чашкой горячего бульона, поджаристым шницелем и блинчиками с творогом, я вошел в бар, уже в третий раз за сегодня.
Решив ограничиться бокалом немецкого пива, я сделал соответствующий заказ лысому Боре.
Бармен проворно исполнил мою просьбу и перегнулся через стойку, зашептав
– Тебя ищет Настя. Просила передать, что она в первом секторе пляжа…
Не дослушав до конца и не рассчитавшись за выпивку, я почти побежал в указанном направлении. Сердце учащенно колотилось в моей груди, рискуя выпрыгнуть наружу, но я этого не замечал – мой взор был направлен на разомлевшую толпу, раскидавшую свои кости на горячих камнях.
Кто бы мог подумать, что я с таким остервенением буду искать обычную шалашовку, которой рубль цена в базарный день. Но день, по-видимому, был неторговый – мои глаза выискивали ярко-рыжую копну длинных волос, а ноги переступали через расплавленные тела.
Вдруг рядом послышался тихий, очень вкрадчивый голосок:
– Виталя, ложись рядом со мной.
Голос принадлежал жгучей брюнетке в огромных солнцезащитных очках; ее каре едва прикрывало маленькие ушки.
Присев на корточки, я насмешливо произнес:
– Мадам, желание женщины, пусть даже и незнакомой, для меня закон. Конечно, я лягу, однако боюсь, что нам будет неловко заниматься этим самым при таком огромном количестве советчиков.
– Перестань паясничать, – проворковал голосок, – это я, Настя.
Упав ничком на жесткое ложе, я пододвинулся поближе к собеседнице.
Она сбивчиво затараторила, обводя окружающих подозрительными взглядами:
– Я там была и все видела. Зюзю кончил какой-то лысый жлоб. Я тогда очень испугалась и побежала… Внизу стояло такси…
– Подожди-подожди, – перебил я испуганную пташку, – не так быстро и по порядку.
Настя поправила съехавший парик и начала все с самого начала:
– Сразу после твоего визита в охотничий домик мы вызвали такси и поехали к Зюзе домой. Я жутко вспотела и залезла в ванну. – Она прикурила дрожащими пальцами тонкую сигарету, а затем продолжила: – Минут через пять раздался звонок в дверь. Кто пришел, я сперва не видела, но слышала практически все.
– Он не знал, что ты в ванной?
– Спешил, не заглядывал. Сказал, что принес какую-то бумагу, потом прошел на кухню и попросил кофе. Какое-то время шумела вода в кухонной раковине, а после этого раздался голос Зюзи – мол, почему вы мне, Алик, не доверяете? Может, мне тоже охота поучаствовать непосредственно в деле…
– Наверное, вспоминал меня? – предположил я.
– Конечно. И еще вставлял Зюзе – мол, почему сразу не рассказал? Тот и рассказал об охотничьем домике… Тогда этот Алик его перебил – мол, ты что, дебил конченый? Какого хера навел его на эту хату, а если он мусоров притащит? А Зюзя говорит – мол, не притащит, ему девчонка нужна. Говорит: «Через час он пожалует – можно будет с ним кончать».
Я
– Что было дальше, помнишь?
Настя задумалась, смешно сморщив курносый носик, и произнесла:
– Они стали называть какие-то имена, кричали друг на друга. Честно говоря, я подумала, что Зюзе опять достанется.
– Какие имена, – перебил я, – вспомни, пожалуйста, это очень важно. Я заплачу тебе столько, что ты не заработаешь и за месяц кропотливого пыхтения под клиентом.
Она обиженно отвернулась, но потом сказала:
– Нужно мне твое бабло! Я рассказываю все только потому, что хочу жить, а ты единственный человек, способный мне помочь.
– Сделаю все возможное и невозможное, – честно пообещал я и попросил: – Только вспомни имена.
Девушка опять задумалась и ответила:
– Вроде бы какой-то Артик упоминался, хотя я точно не помню… Да, они еще говорили о тебе, что взорвут твою машину.
– Да, их любезный подарок я уже получил. А имена, какие имена еще назывались?
– Вроде бы о пионерах каких-то говорили, – невнятно промычала путанка, пожимая плечами, – но я толком не помню, потому что дальнейшее было просто кошмаром. – Она нервно поежилась, как будто лежала не на Черноморском побережье, а на льдине. – Возня началась жуткая! А потом кто-то захрипел – противно так, по-поросячьи, – и я узнала задыхающийся голос Зюзи. Минут пять я сидела в воде как пришибленная, но потом вылезла из ванной и, накинув махровый зюзинский халат, выскочила в коридор. Вот тогда-то я его и рассмотрела: лысый, противный, страшный, руки в наколках, а на лице огромный шрам, вот такой, – она показала на себе, перечеркнув наискось левую щеку от уха до подбородка.
Большего я не мог из нее выжать. Встав на ноги и предварительно скинув с себя одежду, я пошел к воде.
Проплыв метров сто, я вернулся к перепуганной Насте и сказал:
– Собирайся, и поехали.
– Я готова, – тут же отозвалась она, влезая в прозрачные шорты и натягивая футболку с неприличной надписью.
Спустя пять минут мы уже садились в «жигуль».
Когда я въезжал в распахнутые ворота кораблевской дачки, Настя по моему совету сползла на пол, чтобы не подставляться любопытным взглядам тупоголовых мастодонтов-охранников.
Остановив машину у парадного входа, я вошел в особняк, оставив рыжую в непривычной для нее позе. Навстречу мне выступил личный телохранитель Кораблева, спросив:
– Тебе кого, Виталик?
Это был единственный боец из всей дворовой своры, который ни разу не попытался меня зацепить, а наоборот, относился ко мне почтительно и поэтому вызывал во мне ответную симпатию, – звали его Андрей.
– Позови шефа, Андрюша, – попросил я и добавил: – Скажи, что это срочно.
Широкая спина исчезла в двери роскошного кабинета. Тотчас на пороге появился сам хозяин с красными от переживания глазами. Подойдя ко мне, он спросил: