Тени забытых богов

1. ПЛОХИЕ ВЕСТИ С МАЛОЙ РОДИНЫ

К сегодняшнему дню мы с Кларой готовились заранее, рассчитывая провести его так, чтобы каждая минута осталась в памяти надолго.

Это был наш с ней особый, личный праздник – первая годовщина знакомства.

Клара считает, что нас соединило само небо, и наша встреча была предопределена судьбой.

Основных аргументов на этот счет у Клары два.

Во-первых, по ее мнению, у нас редкие, притом созвучные имена.

Клара и Краснослав, разве не так?!

Краснослав –

Клара на людях тоже зовет меня Славиком, Славой, а я ее – и на людях, и наедине, – Ларой, Ларочкой.

Слава и Лара – не такое уж очевидное созвучие, верно?

Второй “неотразимый” аргумент Лары: мы оба Стрельцы!

Лично я к гороскопам равнодушен, но с Ларой по этому поводу не спорю.

Если ей нравится, то пусть считает, что нас соединили звезды!

Со своей стороны и лично для себя я объясняю прочность нашего союза иначе.

Не вдаваясь в подробности, просто замечу мимоходом, что, как сценарист радио- и телевизионных передач на исторические темы, я всегда тратил львиную долю своего времени в поисках так называемых источников информации.

Знакомство с Кларой, виртуозно владевшей пространством и закоулками Интернета, а вдобавок английским и французским, открыло передо мной новые творческие горизонты, не побоюсь этой нескромной гиперболы.

Клара помогала мне охотно, с интересом, по склонности души, так что я вполне мог считать ее своей музой.

Впрочем, зачем проверять гармонию алгеброй?

Мы встретились и пришлись друг другу по нраву, вот и все!

Мне все нравилось в Кларе, даже ее недостатки, если сейчас уместно вести об этом речь.

Она среднего роста, в меру полновата, у нее красивые и глубокие серые глаза и аккуратная шапка волос золотистого оттенка. На ее гладкой коже задорно проглядывают золотистые веснушечки. Вот только характер золотым, пожалуй, не назовешь. Правда, со стороны может показаться, что другой столь же мягкой, тактичной и деликатной особы не сыскать. Она легко идет на мелкие уступки, но ни на йоту не отступит от того, что считает для себя принципиальным.

Да, мне все в ней нравится, однако живем мы по-прежнему отдельно, хотя оба свободны и материально независимы.

Лично я вовсе не против, чтобы предложить ей объединить наши судьбы и жилплощади.

Загвоздка, очевидно, в моей природной лени.

Чтобы совершить решительный шаг, мне всегда требовался некий импульс извне.

Быть может, сегодняшнее празднество и даст такой импульс?

Меня не покидало ощущение, что и Клара думает о том же.

Что ж, впереди у нас еще полдня.

Вечер тоже наш, как и ночь.

Зря, что ли, во мне разгоралось предчувствие крутых перемен, с которыми мы встретим завтрашний день!

Ну, а сейчас мы только-только уселись за праздничным столом в моей небольшой, пока еще холостяцкой квартире, где, однако, уже ощущалось влияние заботливой женской руки.

Я поднял свою рюмку с коньяком и выдержал паузу, готовясь произнести многозначительный тост, когда раздалась трель междугородного телефонного звонка.

Вообще-то, я не страдаю “телефонной болезнью”, и легко мог бы проигнорировать звонок, прозвучавший в столь торжественную минуту.

Но что-то заставило меня отставить рюмку, повернуться к тумбочке за спиной и взять аппарат.

– Слава, ты? – донесся до меня через тысячу километров взволнованный и, как мне показалось, обескураженный чем-то голос моей мамы.

Мама.

Она звонила мне раз в месяц, и последний ее звонок состоялся ровно неделю назад.

О существовании Клары мама даже не подозревала, поэтому поздравление как повод для звонка отпадало.

Значит, у них там что-то случилось, в секунду пронеслось в моей голове.

– Здравствуй, мамочка! У вас все в порядке?

– Совсем ты нас забыл, Слава! – вздохнула мама.

Это была святая правда. В Белособорске я не был уже четыре года, хотя и обещал навестить свою малую родину каждое лето. Обещал и в этом году, но июль уже катился к закату, а планы у меня пока были совсем другие.

– Извини, дела, – пробормотал я.

– Отложи дела, сынок! Выезжай прямо сегодня!

– Да что случилось-то?!

– Беда у нас! В музее произошло убийство, и твой брат оказался замешанным в этой страшной истории…

– Алешка?! – не поверил я собственным ушам.

– У них получается так, будто именно он открыл дверь служебного входа изнутри, какая глупость! Следователь взял у него подписку о невыезде и каждый день вызывает на допросы…

Мама совсем разволновалась, и я принялся задавать уточняющие вопросы.

Каждый мамин ответ лишь усиливал мою тревогу, а говорили мы четверть часа, прежде чем мне удалось составить картину произошедшего, в самом общем виде, разумеется.

Наконец, я клятвенно заверил маму, что выеду вечерним поездом, и попросил передать Алешке, чтобы он держался молодцом.

Из задумчивости меня вывел голос Клары:

– Что произошло, дорогой?

– Извини, милая! – выдохнул я. – Наш чудесный праздник придется перенести на другой день. Прямо сейчас я должен мчаться за билетом в город своего детства.

– Что-то очень серьезное, да?

– Более чем.

– Это тайна для меня?

– Нет, но очень долго рассказывать.

– А ты просто повтори те слова, что сказала тебе мама.

– Если я просто повторю, то ты, милая, решишь, что все мои близкие в Белособорске сбрендили. Нет, здесь без обстоятельного вступления не обойтись, а времени нет. Давай сделаем так. Сейчас я быстро сгоняю за билетом на вечерний поезд. Ты оставайся здесь. Как только я вернусь, мы с тобой детально побеседуем. Полагаю, у нас еще будет два-три свободных часа.