Тени забытых земель
Шрифт:
Еще немного — и беглецы вышли на берег озера. Ну, что сказать? На первый взгляд — обычное лесное озеро, удивительно красивое своей самобытностью, с тихой и темной водой, в неподвижной глади которой отражаются деревья, растущие по берегам. Правда, как таковой линии берега тут не было — заросли камыша начинались еще в лесу, постепенно переходили в воду и тянулись вдоль всего края озера. А еще тишина, только кое-где перекликаются птицы.
Вообще-то это непорядок: в подобных местах птиц обычно бывает куда больше, да и рыба должна то и дело плескаться у поверхности, а тут ничего такого нет. К тому же если водоплавающие птицы (а таковые тут должны быть обязательно) не садятся на воду, а сразу ныряют в камыши у берега, то это говорит о многом. Радует хотя бы то, что само это озеро не очень широкое — противоположный берег виден неплохо, только вот
Недолго постояв у берега, брат Белтус кивнул в сторону — нам, мол, нужно двигаться в том направлении, однако берегом идти не стоит, лучше пройти краем леса, не подходя к воде. Почему? Так спокойнее…
До перемычки, неширокой полосы земли, разделяющей два озера, люди дошли быстро, не встретив никого не своем пути. Очень хочется надеяться, что и дальнейший путь пройдет так же гладко.
Увы, но надеждам беглецов насчет спокойной дороги сбыться было не суждено. Внезапно раздался треск ломаемых сучьев, и через несколько мгновений перед остановившимся отрядом появилась маленькая антилопа, которая бежала со всех ног, явно удирая от какой-то опасности. Не обращая никакого внимания на людей, малышка даже не пробежала, а пролетела мимо отряда, а еще через несколько ударов сердца из чащи показался какой-то небольшой зверь, скачками мчащийся вслед за антилопой. Немного не добежав до стоящих людей, которые к тому времени держали наготове оружие, зверь остановился, и стал смотреть на людей. Конечно, беглецы к этому времени успели насмотреться всякого, но поняв, кто только что гнался за антилопой, растерялись по-настоящему.
— Это что, заяц? — недоуменно спросила Абигейл, задав вопрос, который вертелся на языке у каждого. — Или я ошибаюсь?
А удивляться было чему: перед людьми находился зверь, очень напоминающий крупного зайца, вернее, даже не напоминающий, а внешне сходный с ним почти что один в один. Правда, этот зверь по размерам более чем вдвое превышал обычного косого трусишку. Разница была в цвете шкуры этого зверя — во всяком случае, никто и никогда из беглецов ранее не видел у живого зайца мех ярко-желтого цвета. Конечно, в каждой лавке, торгующей шкурами и мехами, мастера-кожевники по желанию покупателя могли окрасить продаваемые шкурки в любой цвет, хоть в самый невероятный, но никто и никогда не слышал о том, что у обычного зайца, обитающего в лесу, может быть мех цвета осенней листвы. Но даже не это было самым удивительным, а то, что у этого… зайца посреди лба торчал самый настоящий витой рог черного цвета. Это было настолько невероятно, что хотелось протереть глаза, на которые, похоже, кто-то напустил дурман.
Окончательно доконало беглецов то, как этот заяц смотрел на стоящих перед ним людей. Такое впечатление, будто безжалостный хищник рассматривает возможную добычу и прикидывает, с которого из этих двуногих ему следует начать свой обед. Когда же зверь раскрыл рот и издал звук, напоминающий нечто среднее между шипением и мяуканьем, показав при этом самые настоящие клыки — вот тогда люди уже окончательно перестали что-либо понимать. Однако когда этот непонятный зверь чуть наклонил голову, выставив вперед свой острый рог, явно собираясь прыгнуть на одного из стоящих перед ним двуногих — вот тогда люди стряхнули с себя короткую растерянность, вызванную видом этого существа. Не говоря ни слова, мужчины выставили вперед свои мечи, и зверь сразу же понял, что здесь его не ждет ничего хорошего — как видно, этот так называемый заяц уже представлял, что его может ждать, если он сейчас попытается вцепиться в одного из стоящих перед ним людей. Разочарованный зверь несколько раз зло царапнул землю лапой с длинными когтями, затем еще раз издал все тот же непонятный звук, прижал к спине свои длинные уши, и вновь помчался большими скачками вслед за убежавшей антилопой.
— Это что за зверя мы с вами только что видели? — удивления в голосе дядюшки было ничуть не меньше, чем в голосе Абигейл. — Если это заяц, то я кхитайский император!
— Вообще-то его называют мирадж… — почесал в затылке брат Белтус. — И никакой это не заяц, а самый настоящий хищник, которого стоит опасаться. Надо же, не обманули старатели со своими рассказами! Я думал, заливают…
— И что старатели вам заливали насчет этого мираджа?
— Ну, не очень много… Говорят, мирадж — зверь плотоядный, траву не ест, но зато мясо наворачивает в невероятных количествах, а свиреп настолько… В общем, на глаза голодному мираджу даже волку лучше не показываться. Достаточно сказать, что этот
— Я догадываюсь… — хмыкнул дядюшка.
— Вот-вот… Старатели этого ушастого опасаются не меньше, чем какого-нибудь крупного хищника. Ловкий, быстрый, свирепый, да и поймать его сложно…
— С ума сойти! — развел руками дядя Эдвард. — Я раньше и слыхом не слыхивал о таком звере! Даже вообразить не мог ничего подобного!
— Ну, не вы один.
— И я тоже о существовании такого зверя не имел ни малейшего представления… — кажется, брат Титус был раздосадован.
— Приятно услышать, что святая инквизиция кое-что не знает… — брат Белтус не удержался, чтоб не подколоть молодого послушника.
— Не страшно: вернусь — доложу! — брат Титус тряхнул головой. — И даже попытаюсь его нарисовать, хотя художник из меня еще тот… Ну и зайчик!
— Этот длинноухий лично мне чем-то очень напоминает святую инквизицию… — брат Белтус вновь не удержался от подковырки. — Снаружи светленькие, чистые и пушистые, но как зубы покажете, да рогом упретесь…
— Все, закрыли тему! — оборвал дядя Эдвард. — Сейчас не до воспоминаний о прошлом!
Андреас до сегодняшнего дня тоже ничего не знал о таком странном существе. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что молодой послушник мало общался с теми, кто выходил из Запретных земель. Этими людьми, по их приходу в монастырь, занимались монахи, и именно они вносили в монастырские книги рассказы старателей о том, что те видели в Запретных землях. Правда, к подобным повествованиям следовало относиться с определенной долей скепсиса, потому как многие из вернувшихся едва ли не напропалую несли невесть какую чушь о собственной отваге, и о том, как они едва ли не в одиночку сражались с целыми сонмами чудовищ, из которых одно было страшней другого.
— Что же касается моего мнения… — продолжал дядя, все еще не в силах перебороть удивление. — Я скажу так: детское определение «трусишка зайка серенький» в нашем случае явно не подходит. Что ж, пошли дальше.
Верно, не стоило понапрасну терять время. Отряд снова двинулся вперед. Люди прошли не так и много, когда поняли, что они уже ступили на перешеек между двумя озерами. Края этого перешейка также были едва ли не сплошь покрыты камышом и осокой, но ближе к середине перешейка, там, где росли высокие сосны, под ногами оказался песок и белый мох. Брат Белтус старался вести отряд как раз по этому лесу, как можно дальше от берегов, справедливо полагая, что так безопасней. Впрочем, беглецы и не думали возражать: пронизанные солнцем деревья выглядели на удивление красиво, пахло разогретой смолой, а мир вокруг выглядел таким светлым, что казалась странной одна только мысль о том, будто рядом может притаиться хоть какая-то опасность. Если же учесть, что людям и всего-то надо было пройти этот перешеек, от одного берега озера до другого, то у Андреаса невольно появилась мысль: да тут и идти-то всего ничего!.. Вон, даже лесные пичуги стали перекликаться между собой, а где-то рядом застучал дятел… Благодать!
Однако состояние расслабленности длилось недолго: внезапно со стороны одного из озер раздался жуткий вопль, в котором было невесть сколько злости и бешенства, и сила этого крика была настолько велика, что у каждого из беглецов мороз пошел по коже. Понятно было, что это подает голос какой-то зверь, и он по-настоящему разъярен.
От неожиданности люди остановились, не зная, что им делать дальше: затаиться на месте, бежать вперед, или отступить назад. Молчание длилось несколько секунд, и лишь потом стало понятно, что вокруг стоит звенящая тишина: смолкли птицы, и замолчали даже болотные лягушки, которые ранее то и дело подавали голос. Люди тоже молчали, и еще через несколько мгновений до их слуха донесся легкий шум — такое впечатление, будто в стороне кто-то стремглав несется по лесу.