Тени заезжего балагана

Кочерова Дарья

Они тут же обернулись. У самой кромки воды на ветке сидела маленькая сухонькая старушка. Откуда она там только взялась? Когда они взбирались на дерево, то никого там не было – это Уми и Дзёя могли сказать наверняка.

– Откуда вы знаете? – нахмурилась Уми.

– Река расценила сандалию как подношение, и потому невежливо будет забирать его, – терпеливо ответила старушка.

– Что такое подношение? – прошептала Уми, наклонившись к Дзёе. К тому времени мальчика уже начали обучать грамоте и чтению, и потому он знал куда больше своей подруги.

–

Это подарок. То, что преподносится ками. Ну, как в Обон на алтарь для предков.

– Разве река – это ками?

– Ну конечно, – снова подала голос старушка. Теперь она повернулась к детям, и они увидели, какой она была старой и морщинистой, словно иссохшая древесная кора. – Всё, что вы видите вокруг – ками. Земля, на которой стоят ваши дома. Деревья в лесу. Даже камень, лежащий у дороги… Мир полнился силой с самой зари своей, так будет и впредь.

– Получается, мы с Дзёей тоже ками? И вы, бабушка? – от радости Уми принялась хлопать в ладоши.

– Когда ваш путь завершится, как должно, вы непременно ими станете, – туманно ответила старушка, и её тонкие губы изогнулись в печальной улыбке.

Вдруг с реки налетел порыв ветра, и ребятишки зажмурились, чтобы в глаза не набился песок. Когда ветер стих и они снова посмотрели на то место, где сидела старушка, её там уже не оказалось…

***

– Госпожа, просыпайтесь! Пора собираться, иначе опоздаете на представление.

Уми вздрогнула. Рука, на которую она опиралась, соскользнула со стола, и Уми чуть не впечаталась лбом в столешницу. Сидевшая подле Нон едва успела обхватить её за плечи.

– Ох, и напугала же ты меня, – пробормотала Уми, потирая глаза.

– Простите, – повинилась служанка, и указала на лохань с водой, стоявшую у ширмы. – Вот, принесла вам. Думала, захотите после сна умыться.

Уми с благодарностью кивнула Нон, и с превеликим наслаждением ополоснула лицо и шею. Она чувствовала, будто с водой с неё сходят все печали и горести, которые принёс с собой сегодняшний день. Ей даже будто бы стало легче дышать, и оттого она с куда большим участием помогала Нон подбирать пояс к голубому кимоно, которое служанка загодя повесила на стойку, чтобы ткань разгладилась.

– Может, вот этот, белый? – Нон приложила пояс к кимоно, и тут же нахмурилась. – Нет, не годится. Тогда как насчёт этого?

Перебрав почти все пояса, которые были у Уми, они в конце концов остановились на тёмно-синем, расшитым цветами хризантемы.

– А телохранитель-то ваш сегодня в обновке щеголять будет, – с улыбкой проговорила Нон, пока делала Уми причёску. – Я краем глаза видела, как он крутился у пруда – смешной такой! Будто бы в доме зеркала нет…

Уми чуть не подскочила на месте: у неё напрочь вылетело из головы о том, что она должна была поговорить с Ямадой!

– Где он сейчас?

– Когда я к вам шла, он сидел на веранде чайной, – в тоне Нон прорезались лукавые нотки. – Позвать его?

– Не стоит, я всё равно сейчас спущусь. Заканчивай скорее.

– А как же макияж?

– Нет времени, –

отмахнулась Уми.

– Давайте хоть припудрю вас немного…

– Нон!

– Я быстро, вы и заметить не успеете, – затараторила служанка, открывая шкатулку с косметикой.

И она сдержала слово. Вскоре Уми уже спускалась с лестницы, осторожно придерживая полы кимоно. Из прихожей донеслись чьи-то тяжёлые шаги, и через мгновение перед Уми стояли двое братьев, которых она посылала на разведку к сгоревшему святилищу Луноликой Радуги.

– Молодая госпожа, мы сделали всё, как вы велели, – поклонившись, начал Ивамото. – С полицией удалось договориться быстро, и потому они не мешались. Но в самом святилище мы ничего не нашли. Местечко было старое, и прихожан там, если верить рассказам местных, всегда было немного.

Уми постаралась скрыть охватившее её разочарование. С другой стороны, на что она рассчитывала? После нападения на святилище Поющих Сверчков отступник и его помощник наверняка стали действовать куда осторожнее. Может, будь среди полиции или людей клана человек с колдовскими способностями, он сумел бы что-нибудь увидеть или почувствовать…

– Спасибо за помощь, – начала было Уми, но Ивамото покачал головой.

– Это ещё не всё, молодая госпожа. В толпе зевак, которые собрались у ворот святилища, мы увидели подозрительного человека.

– Как он выглядел? – тут же встрепенулась Уми. – Сможете его узнать, если встретите?

– Конечно, – подал голос второй якудза. – Он невысокий и очень худой, как жук, – и как его только ветром не сносит? Нас он не заметил, и мы следовали за ним до самого моста Нагамити – а потом потеряли из виду в толпе.

Уми припомнила слова послушника, который видел убийцу своего старшего товарища, Кайри. Он тоже говорил, что убийца похож на какое-то насекомое. Но пока утверждать со всей уверенностью, что тот, кого выследили якудза, был связан с колдунами, Уми не могла.

– Прямо сейчас отправляйтесь в балаган, – велела Уми. – Не привлекайте к себе внимания и хорошенько осмотритесь. У меня есть подозрение, что человек, которого вы сегодня преследовали, может быть сегодня на празднике.

Якудза закивали и, откланявшись, поспешили отправиться в путь. Уми же проследовала в чайную, на веранде которой и нашла Ямаду. Монах сидел, скрестив ноги – похоже, молился. На нём было тонкое летнее кимоно в мелкий тёмный узор и чёрный пояс с красной подвязью.

Не тратя времени понапрасну, Уми рассказала Ямаде о вероломстве Сана. Монах слушал, и с каждым мгновением лицо его становилось всё мрачнее.

– Плохо дело, тэнгу теперь точно не отступятся, – покачал он головой, когда Уми закончила говорить. – Но и отыскать Сана будет не так-то просто.

– Что же теперь делать? – заламывала руки Уми. – С чего начать?

– Думаю, с того места, где он хранил краденое.

С этими словами монах поднялся и, прихватив с собой посох, уверенно зашагал по дощатому полу веранды на противоположную сторону усадьбы.