Тени заезжего балагана
Шрифт:
Надежды Итиро разрешить всё тихо и, что называется, в своём кругу, таяли прямо на глазах. Он не знал, на кого злился больше: на Окумуру, который снюхался с тайной полицией, на Ооно, которого теперь никак не получится сбросить с хвоста, или же на себя самого за то, что не сумел вовремя предугадать действий врага и отвести беду.
На сей раз связи в полиции Ганрю ему не помогут: Ооно и ему подобные подчинялись напрямую императору. И не было рядом друга, с которым можно было бы посоветоваться и решить, как поступить – друг подставил его и отошёл к предкам.
Так невовремя. Так это всё, Владыка
– Меньше чем за три дня было сожжено три святилища, а двое человек – или четверо, если считать смерти градоправителя и его помощника, –убиты, – безжалостно продолжал Ооно, не сводя глаз с Итиро. – Моё ведомство выносит смертные приговоры и за менее тяжкие преступления. Разумеется, теперь, когда погибли люди, тайная полиция не может оставаться в стороне.
«Спокойнее», – твердил про себя Итиро. Он надеялся, что ни единого отголоска истинных чувств не нашло отражения на его лице. В сложившейся ситуации чем больше полезных союзников ему удастся собрать, тем лучше. А тайная полиция, несомненно, была из их числа. Даже когда Окумура был ещё жив, они с Итиро мало что могли сделать против колдуньи. А теперь Итиро и вовсе остался один на один со старым врагом…
Все якудза и Ооно выжидательно уставились на него: за Итиро как главой клана было последнее слово.
Неизвестного игрока лучше держать поближе к себе, чтобы хорошенько присмотреться к нему. Если хотя бы половина слухов об Ооно была правдой, он мог стать очень сильным союзником.
Поэтому Итиро сделал знак Томоко, чтобы та приготовила для незваного гостя ещё один дзабутон, и пригласил Ооно присоединиться к собранию.
– Раз уж вы здесь, то расскажите нам всё, что знаете, – начал Итиро. – Мы простые якудза, и в колдовстве понимаем ровно столько, сколько обычный катаги смыслит в нашем ремесле. В свою очередь, мы тоже не останемся в долгу и поделимся с вами всеми сведениями, которыми на данный момент располагаем. Думаю, объединив усилия, мы сумеем помочь друг другу и увидеть более полную картину произошедшего.
Ооно чинно уселся по левую руку от Итиро. Пока он устраивался, Итиро безо всякого стеснения наблюдал за ним. Кисть левой руки у Ооно отсутствовала. Выправка хорошая: значит, и впрямь был генералом в отставке. Мечи в дорогих ножнах – такие мог позволить себе только человек из богатой и знатной семьи.
Весь облик Ооно излучал спокойствие и уверенность. Итиро оставалось лишь сожалеть о том, что в нынешних обстоятельствах он не мог похвастаться тем же.
– Господин Ооно утверждает, что Яно был убит колдуном, – продолжил собрание Итиро. – Скажите, господин Коикэ, что вы думаете по этому поводу?
Лекарь, который в присутствии высокого полицейского чина совсем было стушевался, немного воспрянул духом, как только Итиро к нему обратился.
– На мой взгляд, это предположение не лишено оснований. Во всяком случае, пока не доказано обратное, версия с колдовством звучит разумнее всех прочих.
– Ага, то есть, нападение зверя вы сразу исключили, но зато в колдунов поверили без всяких сомнений, – проворчал Уэда.
Большинство из присутствующих
– Судя по тому, как вы описывали рану на теле убитого, это и впрямь тёмное колдовство, – снова заговорил Ооно. – К тому же, было похищено сердце убитого – наверняка для совершения какого-нибудь мерзкого магического ритуала.
Итиро не хотелось даже думать о том, для чего ведьме Тё могло понадобиться сердце бедняги Яно. Что же эта дрянь задумала на этот раз?
– Господин Ооно, ранее вы сказали, что Окумура подозревал кого-то, – обратился к нему Охара. – Он назвал имена?
– Нет. Но покойный полагал, что колдуны прибыли в Ганрю под видом артистов балагана.
Ооно вынул из рукава свёрнутую в трубочку бумагу и протянул Итиро.
– Он передал мне приглашение на сегодняшнее представление в балагане, которое состоится вечером, – должно быть, хотел наведаться туда и посмотреть, что к чему.
– Но его опередили, – мрачно подвёл черту Итиро, и Ооно кивнул.
– Должно быть, колдуны узнали, что градоправитель начал подозревать их, и поспешили избавиться от него.
– Погодите-ка, – нахмурился Цукамото. – Почему Окумура был так уверен в том, что всему виной заезжий балаган?
– А ты сопоставь факты, – ответил ему Охара. – Поджоги святилищ начались три дня назад, как раз после приезда балагана.
– И не забывайте о том, что Яно погиб не потому, что оказался не в то время и не в том месте, – добавил Итиро. – Его убийство наверняка стало расчётливым средством запугивания Окумуры, а заодно и местью за то, что он подготовил некоторые прелюбопытные бумаги.
С этими словами Итиро водрузил перед собой внушительную стопку исписанных листов, и пояснил:
– Они были найдены в ящике стола Окумуры, который тот всегда запирал на ключ. Если кому-то будет интересно ознакомиться с содержанием этих записей лично, то я предоставлю вам их по окончании собрания. Изучить их досконально я не успел, но и того, что я прочитал, хватило, чтобы понять: в записях содержатся показания горожан Ганрю, которые своими глазами видели очень… необычайные вещи. Должно быть, их-то Окумура и счёл проявлениями колдовства, но об этом пускай судит господин Ооно. Всё-таки тайной полиции куда чаще доводилось сталкиваться с колдунами и их происками, чем нам с вами.
Ооно буквально прожигал стопку записей пристальным взглядом, и потому Итиро подвинул их в его сторону. Ооно не заставил себя просить дважды, а тут же схватил лежащий на самом верху лист и принялся бегло просматривать написанное.
– Я с самого начала чуял, что с этим балаганом что-то нечисто, – во всеуслышание заявил Уэда. – Ещё и этот аттракцион исполнения желаний! Один мой знакомый в числе первых сходил туда и всё похвалялся, что теперь его будет преследовать удача во всём. И что бы вы думали? Уже через пару дней я снова встретил его, вусмерть пьяного. Только один раз ему повезло, и он выиграл кучу денег, но на этом его везение закончилось. «Не ходи в балаган, Ацуси, это всё дурь и сплошной обман!» – вот что он сказал мне тогда…