Тени заезжего балагана
Шрифт:
Прежде Горо не доводилось бывать в таком огромном доме, и от обилия красок и блеска у него окончательно голова пошла кругом. Но, хвала Дракону, мучения продлились недолго – Уми быстро вывела их в огромную залу с гулким каменным полом. Горо хорошо запомнил это место: здесь была массивная лестница, ведущая наверх, в спальню и кабинет покойного градоправителя. На противоположном конце залы виднелись высокие двустворчатые двери со стеклянными вставками, к которым решительным шагом направилась Уми. Похоже, это и был парадный вход.
А для незваных гостей, коими они сегодня
Но не успели они преодолеть и половину огромной залы, как откуда-то со стороны донёсся нестройный гул голосов. Низкие и отрывистые, они принадлежали мужчинам, и с каждым мигом раздавались всё ближе.
Горо и Уми не оставалось ничего другого, кроме как ускорить шаг. Но вдобавок к приближавшимся голосам их настигла новая напасть: за стеклянными вставками входных дверей замаячили чьи-то силуэты.
Времени на раздумья или сомнения больше не осталось. Уми повернулась к нему, порываясь сказать что-то, но Горо уже зазвенел кольцами на посохе, взывая к силе, только и ждавшей своего часа.
Накладывать чары невидимости за годы обучения в обители Горо так и не научился. Но вот сделать так, чтобы о твоём присутствии тут же забыли, скользнув по тебе безразличным взглядом – такого рода морок не требовал большой затраты сил и, что немаловажно, времени.
Изумлённое лицо Уми словно подёрнулось дымкой. Наверняка с Горо происходили похожие перемены, потому как Уми отшатнулась от него.
– Что вы делаете? – чуть слышно прошептала она.
– Молчите, и нас не заметят, – только и успел бросить Горо, как входные двери распахнулись.
Через порог шагнул дородный мужчина в синем глэндрийском костюме, который лишь подчёркивал его внушительный живот. Следом за ним в залу вошли, судя по виду, его телохранители: трое неброско одетых мужчин средних лет, у каждого из которых к поясу был приторочен меч.
Горо легонько тронул Уми за локоть, и она медленно побрела вперёд. Толстяк только однажды глянул в их сторону, когда они подошли почти вплотную к нему, а потом тут же отвернулся, приветствуя тех, кто показался из боковой двери.
– Вы как раз вовремя, господин Охара, – голос мужчины показался Горо знакомым, и он чуть помедлил, высматривая говорившего.
Какого же было его изумление, когда он увидел Ёсио – того самого якудза, который вчера допрашивал его вместе с Итиро Хаяси.
Стоявшая рядом Уми тоже замерла, во все глаза уставившись на Ёсио, не обращавшего на неё ни малейшего внимания, а потом повернулась и засеменила в сторону двери так быстро, насколько позволяло её одеяние. Горо поспешил за ней: они и так задержались в особняке дольше положенного и чуть не попались.
Перед тем, как закрыть за собой дверь, Горо успел услышать обрывок фразы, произнесённой Ёсио:
– …за мной. Собрание руководства Аосаки-кай вот-вот начнётся.
Итиро Хаяси
В особняке Окумуры была обустроена всего лишь одна комната в традиционном тэйсенском стиле. Сам Итиро когда-то настоял на том, чтобы друг оставил в своём особняке хоть какое-то напоминание о родине.
«Что о тебе подумают люди, если ты
Окумура понимал, и потому воспользовался дружеским советом. Когда Итиро приезжал к нему, старые товарищи всегда сидели именно здесь, среди расписанных горными пейзажами сёдзи, за низеньким деревянным столиком, при свете напольного светильника. Как хозяин дома, Окумура всегда сидел на почётном месте – за его спиной располагалась ниша-токонома, где висел свиток со стихами и стояла небольшая курильница. Хорошенькая служанка приносила им вино и лёгкие закуски, и всякий раз стыдливо прикрывала улыбку рукавом кимоно, когда Итиро подмигивал ей или делал комплименты…
Но этому больше не бывать. Итиро своими глазами видел тело друга, которое вскоре должны были предать огню, и до того самого мига сердце его не могло принять, что и впрямь случилось непоправимое. Слуги сказали, что нашли Окумуру с мечом в руках. В последние минуты своей жизни он пытался достать снадобье, которое могло бы спасти его – пускай хоть и ненадолго, но отсрочить неизбежное. Окумура сражался до конца, иначе и быть не могло. Итиро невольно испытывал гордость за друга, пускай она и омрачалась горечью потери…
В том, что Окумуре помогли отправиться в Страну Корней, Итиро нисколько не сомневался. Значило ли это, что все прежние соглашения утратили теперь свою силу? Если эта колдовская тварь рассчитывала, что он просто так оставит смерть своего единственного друга, то скоро Итиро развеет её заблуждение.
И она горько пожалеет о том, что вообще посмела сунуться в Ганрю.
За этими безрадостными размышлениями Итиро и не заметил, как в особняк один за другим начали прибывать гости. Они приезжали кто поодиночке, кто в сопровождении охраны, следовавшей за ними, словно тени. Стук раздвижных дверей не смолкал ни на минуту, впуская в комнату новоприбывших. Каждый из них подходил к главе клана засвидетельствовать своё почтение и выразить соболезнования по поводу скоропостижной кончины градоправителя. В Ганрю все знали, что Итиро Хаяси и Ёритомо Окумура были большими друзьями.
Люди Итиро сновали туда-сюда, помогая немногочисленной прислуге, остававшейся в особняке, накрыть длинный стол с поминальными закусками и прохладительным питьём. Хорошо, что Томоко и Ёсио тоже были сегодня здесь: без их помощи Итиро не удалось бы так споро всё устроить.
Притащился и Безухий Уэда. По правде сказать, данное ему прозвище было не совсем верным: Уэда лишился только одного уха. Ещё во время войны между кланами за раздел власти, когда Итиро Хаяси только стал новой главой Аосаки-кай, Уэду поймали якудза из враждующего клана и отрезали ему левое ухо. С тех пор много воды утекло: с врагами Аосаки-кай давно было покончено, Уэду повысили, и сначала он возглавлял банду, державшую под контролем торговый квартал Ганрю, а после стал правой рукой самого Итиро.