Теоретик
Шрифт:
"Вокзал здесь, а паровоз в Фартовом", - вспомнив, улыбнулся я.
И без слов было понятно, что здание вокзала перенеслось с Земли. Перенеслось не полностью, поскольку одно крыло оказалось отрезанным. Ровненько так, как будто по нему прошлись лазером. Или чем-то еще. Я специально подошел поближе, и даже провел по срезу ладонью. Та скользила по нему как по стеклу. Или отполированному металлу. На срезе даже блеск присутствовал. И все это напоминало разрезанную наискосок дверь в той самой девятиэтажке, которая повстречалась нам по дороге сюда. И в связи с которой у нас возникло столько надежд.
Здание вокзала располагалось по центру поселка, и вокруг него, где теснились, а где стояли поодаль друг от друга разномастные
Сам Вокзал, как поселение, по периметру был огорожен высоченным частоколом. Где каждое заостренное на конце бревно - длиною метров в семь-восемь. И сторожевых вышки присутствовали. На них мне никого не удалось обнаружить, но это совсем не означало, что там никого нет. Добавить ров снаружи, и ни дать, ни взять - форпост средневековой цивилизации на землях, заселенных воинствующими дикарями. Но рва не было.
Зато над входными воротами алела яркая, выполненная крупными буквами надпись: "Территория терпимости". Вспомнив, что когда-то публичные дома назывались еще и домами терпимости, я невольно усмехнулся. Это что же получается, всё поселение - один сплошной бардак?
– Зря смеешься, Теоретик, - тут же отреагировал на мою ухмылку Гудрон.
– Вокзал - действительно особая территория.
– И в чем же состоит его особенность?
– Тебе что, раньше не говорили?
– похоже, Гудрон удивился не на шутку.
– Нет. Разговора об этом не заходило.
– Ну тогда слушай, - мы успели уже войти в само поселение, и теперь шли улицей, где в конце ее виднелся и сам вокзал. Народу хватало, а вместе с ним и шума, и потому он говорил громко, чтобы я мог разобрать каждое его слово.
– Тут ведь какая история... Внутри Вокзала категорически запрещено сводить старые счеты. Категорически. А тому, кто этот запрет нарушит, наказание одно - смерть. Пусть он будет хоть трижды прав. Вот тебе живой пример для наглядности. Грек и Ероха - злейшие враги. По крайней мере, были ими до последнего времени. Хотя с этим не до конца еще понятно. Но не суть. Суть в том, что, если они бы встретились здесь, им и в голову не пришло бы палить друг в друга. Потому что победителя не будет. По причине, которую я тебе уже объяснил. За периметром - пожалуйста! Но не внутри. Вокзал - единственное место, где действует такой закон. Причем действует безукоснительно, не взирая ни на что. Так что если у тебя с кем-нибудь возникнут проблемы, даже не вздумай хвататься за ствол. Поверь мне, ты своего врага ненадолго переживешь. В лучшем случае, минут на несколько. И то, если повезет. Теперь понятно?
– Понятно. А если нападение? Каких-нибудь тварей?
– вспомнил я события, произошедшие в Шахтах. Хотя мог бы не и не спрашивать: на кого ни взгляни, обязательно с оружием.
– Если нападение - тогда другое дело. Хотя их тут и не бывает - оазис.
– А если просто кому-нибудь в морду дать?
– продолжал допытываться я. Ведь может случиться и так. Иные, особенно в пьяном виде, другой разговор и не понимают.
– Теоретик, я уже тебе объяснил: абсолютно все разборки за периметром. Снаружи можешь стрелять, взрывать, резать ножом, грызть зубами... делать все, что только в голову придет. Но не внутри. За "просто в морду" тоже гарантированно жизни лишаются, бывали случаи. Чтобы не создать прецедент. В общем, веди себя паинькой.
Самого Гудрона представить паинькой весьма и весьма сложно, но я кивнул: буду.
–
– поинтересовался Слава.
Мы устроились в подобии гостиницы, которую так и тянуло назвать постоялым двором - слишком она его напоминала. Разве что коновязей нет, а есть электричество. Вернее, оно будет. Его включат, когда на улице стемнеет, и выключат ровно в полночь. Еще на пару часов электричество дадут утром. И настолько же в середине дня.
Устроились в одной комнате, которая поместила сразу всех шестерых, а еще пара лежанок осталось свободной. Но они так и будут пустовать - Грек заплатил за них тоже.
– Так, - отвечая на вопрос Славы, вяло отмахнулся я.
– Настроения нет совсем. Да и чему, собственно, радоваться?
Настроения действительно не было. Ну и откуда ему бы взяться? Из плюсов единственный - я все еще жив. Зато минусов хоть отбавляй. Что, вся моя дальнейшая жизнь только и будет из этого состоять: сходи туда, принеси или унеси то, убей тех или иных, и тому подобное? И единственной радостью каждый раз останется - снова остался жив? А к чему стремиться? Чего добиваться? В чем будет заключаться смысл моей жизни? В том, чтобы накопить достаточное количество пикселей и попытаться открыть портал? В Деда Мороза и прочие чудеса я перестал верить еще в детском саде.
– Игорь, ты чего?!
– удивление Славы было искренним.
– Во-первых, мы живы!
Успел заметить. Зудит от грязи тело. Одежда стоит коробом тоже от нее. В животе бурчит от голода. Вряд ли покойники все это чувствуют.
– Это ли не повод для радости? Сейчас пойдем в баню. Отмоемся. А пока будем мыться, одежда успеет высохнуть. Затем, все такие чистенькие, в чистой одежде, ужинать. Закажем самое лучшее из меню. При желании примем рюмку-другую для настроения. Дальше, глядишь, с девушками познакомимся: их здесь хватает. А уж такому герою как ты, практически каждая ответит согласием. Нет, это надо же - один двух гвайзелов положил! Будь я девушкой, и сам такому отдался бы, даже не задумываясь!
– Слава засмеялся.
– Мы на Вокзале на несколько дней задержимся. Пока жадреит свои дела не сделает.
– Кто-кто не сделает?
– услышал я новое слово, но не понял его значения.
– Федор Отшельник. Человек, который наши жадры эмоциями будет заполнять. У него не один день на это уйдет - количество ведь не малое! И все это время мы будем жить здесь. Спать, сколько пожелаем. Есть, когда и сколько захотим. Вечерами в кабак или на танцы ходить. Лафа ведь, согласись? Затем продадим заряженные жадры и у нас денежка серьезная у нас заведется.
"У кого-то заведется, а у кого-то и не очень. Я-то к ним какое имею отношение? Так что доля моя будет скромная. Да и разве дело в пикселях? На что их тут тратить? На лишний раз вкусно пожрать? Или втридорога купить себе то, что на Земле стоит копейки?".
– Ну и о гвайзелах не стоит забывать. Пластин с них и самим на бронники хватит, и еще на продажу останется. Я о таком, как у Яниса бронежилете мечтаю с той самой поры, как только о них узнал.
А я - нет. У меня и мечтаний-то не осталось. Только желания и есть. Помыться, покушать, а затем хорошенько выспаться. Практически все то, что Слава и перечислил. Вот только чего радоваться самым обыденным вещам? И их предвкушать?
– Ну же, Игорь!
– не сдавался Слава, обнаружив, что мое угнетенное состояние после его слов нисколько не улучшилось.
– Как бы там ни было, жизнь прекрасна! Скоро электричество включат, зарядим телефоны, музыку послушаем. Знаешь, тогда, на кухне, я флешку нашел, и до сих пор не проверил, что на ней записано. А вдруг какой-нибудь новый фильм? Здесь можно ноутбук на время взять. Да что там ноут, имеется возможность и на большом экране с объемным звуком посмотреть. Или вдруг на флешке музыка, которой у нас нет? Да улыбнись же ты, черт тебя подери!