Теория механизмов и души
Шрифт:
– - Брось в ящик для почты. Да куда ты, вот она, щель в двери! Понаехали тут...
– - проворчал мужчина недовольно, когда я начала оглядываться, пытаясь угадать, о каком ящике речь: ничего на мой взгляд похожего в окрестностях дверного проёма не наблюдалось. Я послушно просунула конверт в узкое отверстие под небольшим металлическим козырьком, и хозяин опять закрылся, лязгнув замком.
Когда в доме вновь зашуршало и защёлкало, я уже начала терять терпение и прикидывала, стоит ещё раз позвонить в дверь или плюнуть на странного господина Онура и направиться в ближайшую гостиницу. Нос на этот раз на пороге не показался, дверь зловеще скрипнула и открылась ровно настолько, чтобы я сумела протиснуться внутрь и кое-как втащить рюкзак, и то последний рисковал застрять. Мои сомнения, стоит ли подобное считать завуалированным приглашением, или хозяин тихо помер, а дверь открылась от сквозняка, развеял недовольный голос из прихожей:
– - Ну, долго ты там стоять собираешься?
Я подхватила вещи, просочилась в дом и аккуратно прикрыла за собой дверь, замкнув замок, после чего с любопытством принялась разглядывать первое свелское жильё, увиденное мной в жизни.
Любовь жителей Светлой стороны к открытым пространствам проявлялась здесь особенно явно: из тесной квадратной прихожей, где в углу сиротливо притулился одинокий табурет, а всё свободное пространство занимал большой шкаф, я вышла в единственную комнату, объединявшую, похоже, весь первый этаж. Посередине, прямо напротив входа, наверх поднималась винтовая лестница.
Слева от входа в прихожую виднелась ещё одна дверь, заметно тоньше и изящней первой. За ней, похоже, располагалась небольшая комнатушка, втиснутая рядом с прихожей в угол большого прямоугольника, каким представал дом в плане; то ли кладовая, то ли ванная. Справа от входа, в другом углу, ютилась кухня. Впереди, с другой стороны от лестницы, по правую руку стоял круглый обеденный стол, по левую -- диван и пара кресел вокруг низкого столика. Дальние углы занимали странные многоуровневые стеллажи, на полках которых посуда и безделушки соседствовали с книгами.
– - Проходи сюда, вещи пока оставь там, -- велел хозяин дома откуда-то справа, из кухонного уголка.
Я сгрузила багаж прямо на пол, водрузила шляпку с обрыдшей вуалью на пустую тумбочку при входе, туда же бросила перчатки и почувствовала себя гораздо лучше без этих деталей одежды. После чего двинулась на голос.
Окружающая обстановка производила впечатление странной пустоты, холодности, обезличенности, и я никак не могла понять причину собственного такого отношения. Была ли эта причина объективной, или меня раздражало само отсутствие стен, высокий потолок и непривычная планировка, или угнетал избыток света: широкие окна разрезали три стены из четырёх и лишь слегка прикрывались тонкими полупрозрачными занавесками.
– - Фириш, как я понимаю?
– - уточнил хозяин дома, когда я подошла ближе. Сам мужчина хлопотал у плиты.
– - Да. Господин Леста Онур? Может, вам чем-то помочь?
– - неуверенно предложила ему.
– - Садись, -- он дёрнул головой в сторону угла, где у ещё одного стола, совсем небольшого, стояли два стула со спинками.
– - Мои тёмные друзья решили изменить тактику и подослать к Бинде вместо серьёзных мужчин юную барышню?
– - предположил Леста, бросив на меня насмешливый взгляд через плечо.
– - Как ни смешно это звучит, но тёмные друзья по собственной дурости решили оказать бескорыстную и безвозмездную помощь светлым соседям, -- с иронией отозвалась я.
При ближайшем рассмотрении Леста Онур оказался почти таким же, каким виделся в дверную щель: самым приметным в мужчине являлся его длинный, тонкий, острый нос, торчащий из узкого плоского лица как вбитый кол. Черты лица мелкие и невыразительные, если не считать широкой щели рта, редкие седые волосы спадали до плеч, оставляя на лбу и висках залысины. Сложением пожилой свел очень подходил к своему носу: тонкокостный, с длинными конечностями и сутулой спиной. Одетый в традиционные узкие штаны и пышную рубашку, выглядел он достаточно нелепо и отчётливо напоминал какую-то здешнюю птицу, виденную мной на картинках.
– - Что-то новое, -- протянул хозяин дома.
– - И как же вы, позвольте полюбопытствовать, намереваетесь нас облагодетельствовать?
– - Всё расскажу, но прежде вы ответьте мне вот на какой вопрос: как вам Верда Аото в роли правителя?
– - Спокойно, -- после секундной заминки с непонятным выражением откликнулся он.
– - В каком смысле?
– - В том смысле, что в моём возрасте спокойствие и тихая смерть в собственном доме -- единственная роскошь, которую ещё можно себе позволить. А когда три молодых задорных парня пытаются усесться на один стул -- это что угодно, только не спокойствие.
– - Значит, если я правильно поняла вашу аллегорию, вы совсем не против возвращения законного правителя?
– - Гипотетически -- нет. Но, увы, восстать из праха можно лишь в аллегорическом смысле, а Первый арр почти стал пеплом в смысле самом прямом. Вылечить то, что мертво, люди не могут, а разум его явно умер.
– - А если я скажу, что вылечить его можно?
– - медленно протянула я, пристально разглядывая собеседника.
– - Я отвечу, что в моём возрасте уже поздно верить в сказки, да и ты на ребёнка не тянешь, -- со смешком ответил Леста.
– - И при чём тут Бинда?
– - Тем не менее, шанс такой действительно есть, и помочь может только специалист вроде мастера Олема, -- возразила я, не спеша углубляться в конкретику.
– - И ты полагаешь, что он в это поверит?
– - удивлённо уточнил мужчина.
– - Нет, но у меня есть весомое доказательство, -- я в ответ только развела руками.
– - Очень интересно, -- пробормотал хозяин дома.
– - В таком случае, для начала мы пообедаем, а потом попробуем пригласить в гости моего старого друга.
– - Боюсь, без определённых технических средств продемонстрировать ему доказательства я не сумею, -- нахмурилась я.
– - Это не имеет значения, -- качнул головой Леста.
– - Я не собираюсь подставлять друга, приводя к нему посторонних тенсов. Ты же здесь неофициально, насколько понимаю?
– - мужчина окинул меня насмешливым взглядом.
– - Более чем, -- раздосадованно поморщилась в ответ.
– - Ладно, попробуем пока так.
В самом деле, что мне ещё оставалось?