Теперь они мясом наружу
Шрифт:
Я так и не понял, кого именно он спрашивал. Но кивнули мы с Алисой одновременно.
— Ну и вот... В итоге действительно нашли там, но только одного. Сидит на кочке, весь грязный как чушка, слюни пускает. И всё повторяет про какие-то рога и разрыв. На любой вопрос. «Рога разрыв», да «рога разрыв»... И потом...
— Тогда по кольцевой не пойдём точно. — Перебила его рассказ девушка. Было не похоже на то, что её как-то напугала эта мрачная история. — Я так и знала, что там твоих ещё можно встретить. Или других таких же бандитов...
— Да ты дослушай, коза рыжая! Пороть тебя деду надо было, а не от людей прятать! «Бандитов»... —
— Да ладно, не обижайся. Что дальше-то?
— Я никогда не обижаюсь, Алиска. Огорчаюсь — это бывает... Особенно когда вижу, во что молодёжь превратилась... — Коротко глянув в мою сторону, когда я закончил со скотчем и отсел от рюкзака, Молот наверняка заметил на моём лице неподдельный интерес и даже легко улыбнулся. — Ну и вот... Потом... Да прямо на следующий день, напарник его сам к лагерю пришел...
— А я думала, что его там какой-то лось съел...
— Да чтоб тебя...
— Ну всё-всё, молчу!
— Вот и правильно! Бери вон пример с парня. — Он указал на меня взглядом. — Молчишь — умнее выглядишь!
Подождав с недовольным видом ещё немного, старик убедился в том, что Алиса всё-таки сидит смирно и намерена дослушать жутковатую историю до конца. И только тогда продолжил:
— Пришёл, короче, как обычно. Как будто ничего не случилось. Сигнал заранее дал, на просеку сам вышел, рукой часовым махнул. Здорово, мол. И удивляется, чего это они его вдруг на прицел взяли. Говорит, дескать, вы чё пацаны. Это ж я! Бобёр! — Задрав брови, Молот постарался изобразить искреннее удивление своего подопечного. — Погоняло у него такое было... Зубы торчали... Короче, часовые ему — стой, где стоишь, чёрт лысый! И меня зовут. Бобёр, говорят, вернулся. Только по частям. Я не понимаю ни хрена, лезу на мешки, значит... Смотрю на него и думаю — ну всё, старый, допился... Или какую-то не ту бражку дед нам в этот раз притаранил...
Сделав эффектную паузу, говорящая голова не могла не улыбнуться, когда Алиса с нетерпением плеснула руками:
— Ну и чё с ним было?! Не мемоида же из него гости сделали, раз он здоровался!
— Нет, не мемоида... Ты слушай! — Старик перестал улыбаться и вновь таинственно нахмурился. — Он по-прежнему стоял и не понимал, чё с нами не так. Точнее, с ним. Начал рассказывать про того, которого на болотах нашли. Что тот, дескать, от него сам сбежал вот только что. Час назад. Просто так, ни с хера. Шли-шли по маршруту, тачки брошенные обсуждали и вдруг напарник как даст по тапкам! И вместе с рацией с эстакады сиганул. В лес. Бобёр говорит, поискал его малость для приличия, позвал — ни ответа ни привета. Ну и решил вернуться в лагерь, чтобы уже с остальными искать. Чё вы, говорит, рты-то пооткрывали... Сам вернулся уже?
Во время очередной паузы Алису даже немного затрясло от нетерпения. Но она мужественно удержалась от ненужных восклицаний.
— А я его в обратку, значит, и спрашиваю... Бобёр, а Бобёр... А ты ноги свои сейчас нормально ощущаешь? Целиком? Он такой — ну да... Огляделся, оправился на всякий случай, штаны подтянул. А чё, говорит, зацепился что ли где? — Мимика Молота была чрезвычайно живой. Изображая диалог он мастерски менял за долю секунды выражение настороженного недоумения на беззаботность своего подопечного. — А то, говорю, Бобёр... Твои ноги сейчас на полметра от тебя в стороне стоят. Вместе с сапогами.
—
— А вот так. Он сам по колено — как будто в воздухе висит. А ноги в свёрнутых болотниках — чуть в сторонке. И суставы с мясом из них выглядывают. Срезанные ровно так, как саблей.
— А он что?
— А он, когда я ему об этом сказал — только тогда сам эту херню и заметил. Завизжал, на задницу повалился. То за одну ногу схватится, то за другую. А сапоги всё там же в сторонке тоже так — раз — и туда же на землю сложились. Прям за ним движения повторяют. Вверх-вниз, вверх-вниз — точь-в точь. Как он ногами сучит — так и они дёргаются...
— А дальше? — Девушка была крайне заинтригована. — Дальше что?
— Да ничего. Пристрелили обоих, чтобы не мучились. Первый так и бормотал про свои «рога». Только ещё под себя ходить начал. А Бобёр так и не успокоился. Нож вытащил и по горлу сам себе... Сидит, пузыри пускает да глаза на нас таращит... Похоронили на просеке, недалеко. Там же, где и других, кто полёг во время беспредела...
Алиса немного помолчала, переваривая услышанное. И осторожно пожала плечами:
— Ну... Может в полосу вокруг ЦУПа зашли, да и сами не заметили, как во что-то вляпались...
— Ты хоть раз заходила в полосу так, что бы это оставалось незамеченным? — Скептически поднял бровь старик. — Да и недостаёт она до МКАДа.
И я сразу вспомнил, как изменились мои ощущения, когда мы вышли из больничного двора на улицу с алкомаркетом. Такое сложно не заметить.
— Ну не знаю... Может... — Задумавшись, Алиса помотала головой, заранее отбрасывая какую-то версию. — Не знаю...
— Но это, в общем-то, ещё не конец... — Довольный произведённым эффектом, старик растянул рот до ушей. — Неделю спустя молодняк мой силки пошёл в лес ставить. Как первый мандраж от этой херни уже прошёл, а от консервов и макарошек их опять затошнило. И чё ты думашь? Нашли там в лесу их обоих-двух!
— Кого?
— Бобра и напарника его. Лежат и тухнут недалеко от трассы. Лисами обглоданные. Ноги-руки на месте. Глаз только нет. И сквозь глазницы — затылок видно.
— Это как... — Девушка немного побледнела.
— Да вот так! Мозг как ложкой кто вынул. — Задумчиво цыкнув зубом, Молот беззаботно добавил. — А может синицы выклевали, хрен его знает. Я ж не судмедэксперт...
Я показал ему руками холмик и скрестил два пальца.
— Могилы? А могилы-то нетронутые. Мы проверили. Жмуры там до сих пор спят спокойно. — Старик понял меня совершенно правильно. И снова хищно ухмыльнулся. — Так что, ребятки, такие ваши дела нынче. Налево пойдёте — хрен найдёте. Направо пойдёте — ни хрена не найдёте. А ежели прямо пойдёте... То хрен сам вас найдёт!
Замолчав, он, возможно ждал того, что мы по достоинству оценим этот искромётный юмор. Но вместо этого Алиса чуть слышно что-то пробормотала себе под нос.
— Чё говоришь, Алиска?
— Мы по каналу пойдём! — Повторила она чуть громче. Но без особой уверенности.
— Где-е?
— По Акуловскому. Он же с весны сухой. Всю воду гости ещё из подземных труб отвели. Дядя Миша говорил, что скорее всего они её электролизу подвергают... И он там несколько раз до ЦУПа ходил. — Кажется, она скорее пыталась убедить себя, а не нас. — А то по МКАДу — только с вашими проблем искать. Или мытищенскими... Или теперь ещё вот эти... Рога с ногами...