Теперь с тобою вместе я
Шрифт:
Рука парня естественным движением легла на плечи Веры, и он повёл её в сторону своей машины.
Открыл пассажирскую дверцу и помог усесться, самостоятельно накинул и вдел ремень безопасности.
Затем, захлопнув дверь со стороны пассажира, уселся на водительское место, ловким движением пристегнулся и, повернув ключ зажигания, тут же нажал кнопку магнитофона, откуда полилась знакомая музыка, голос и слова — пел Киркоров «Ты, ты, ты…»
Вера непроизвольно улыбнулась, парень явно готовился к встрече, плохое настроение от прощальных
Галь поинтересовался, куда бы она хотела съездить, что посмотреть, где посидеть, но у Веры не было на счёт этого, никакого представления, о чём она тут же и высказалась.
Галь улыбнулся и прищёлкнул пальцами:
— Ну, если так, то я беру всю полноту власти на себя и на свой вкус — сейчас мы поедем в сторону Тель-Авива, заедем в Яффо, погуляем по набережной, зайдём в паб или в кафе, если ты захочешь перекусить, а потом, когда ты устанешь, отвезу тебя домой.
А пока договоримся, что всю дорогу будем разговаривать и знакомиться друг с другом.
Вера почувствовала себя раскованно, ей так захотелось побольше узнать о парне, начиная с его возраста, но она всё же не решалась начать задавать ему вопросы, чем тот и воспользовался, обрушив их на девушку декабрьским ливнем в Израиле.
За четверть часа он знал о ней буквально всё, что его интересовало — возраст, образование, состав семьи и с каких мест она приехала в страну, планы на будущее и нынешний род занятий.
Вера, не смотря на скудный запас ивритских слов, с помощью Галя, сносно отвечала на все поставленные им вопросы.
Секретов на сей счёт она не имела, скрывать ей было нечего, не считая её взаимоотношений с сестрой, но парень сразу понял, что это запретная и взрывоопасная зона и тут же отступил.
Набережная старинного города Яффо, в котором в основном проживает арабское население, была ярко освещена многочисленными фонарями.
Несмотря на поздний час, вдоль пешеходной дорожки были открыты разнообразные торговые и гастрономические заведения — кафе, магазинчики и лавочки, продававшие всякую мелочь, начиная от сувениров до восточной еды, дурманящей ароматами и выпечки.
Галь предложил девушке пройтись под аркой счастья, загадав перед этим своё сокровенное желание, что она с улыбкой и сделала.
Никогда и никому она не расскажет про это своё пожелание, потому что очень боялась и верила — если озвучит, то тогда оно уже не исполнится.
Выйдя из-под арки, Вера счастливыми глазами посмотрела на парня, а тот прижал её к груди и нежно поцеловал в губы.
Девушка от неожиданности, не представляла, как себя сейчас дальше вести, она была растеряна от сложившейся ситуации, но Галь не дал ей опомниться, а схватив за руку побежал к торговым лавочкам и купил у старого араба большое атласное пурпурного цвета сердце и вручил Вере:
— Держи, это моё любящее тебя сердце, можешь теперь делать с ним, что захочешь.
И парень рассмеялся, в то же время, следя за выражением её лица.
Вера прижала к груди
Она стояла, облокотившись руками о парапет, подставив разгорячённое лицо порывам свежего майского морского ветра, чувствуя рядом с собой Галя, но он не нарушал тишину и не прикасался к ней, до неё долетал только дым от его сигареты.
Вера, наконец, повернулась в сторону парня, тот сидел на каменных плитах и внимательно смотрел на неё, не улыбаясь, а с невероятным обожанием в чёрных горящих любовью глазах.
Вера сделала к нему навстречу шаг и положила на его широкие плечи ладони и тут же он, вскочив на ноги, обвил тело девушки крепкими руками и впился в губы долгим требовательным поцелуем.
Галь не повёл девушку в паб, выпить какой-нибудь коктейль, догадавшись, что она голодна.
Так оно, собственно говоря, и было, ведь сегодняшний день, был весьма насыщенным и суматошным, и до сих пор она только и скушала питу с фалафелем на автобусной станции в Беер-Шеве.
Они зашли в кафе, где звучала тихая восточная музыка, царил полумрак и сильно пахло какими-то незнакомыми, но приятными пряностями.
Галь не стал вводить девушку в смущение, понимая, что она имеет очень слабое представление об арабской кухне, поэтому он самостоятельно сделал заказ, только поинтересовался, что она будет пить, пиво или сок, а если последнее, то какой.
Вера с аппетитом ела кебабы в прикуску со свежевыпеченным тонким хлебом, отламывая от него куски и макая в острую и ароматную приправу.
Она легко приноровилась к новому кушанью, глядя, как это делает, сидящий напротив неё парень.
Работая официанткой в кафе, она иногда позволяла себе вместе с другими девушками во время обеда выпить стакан пива.
Поэтому и сейчас она попросила заказать ей маленький бокальчик, после того, как себе взял пиво Галь.
Выйдя из кафе, по дороге к припаркованной недалеко машине и забравшись в неё, парень с девушкой всё время телами искали друг друга и жадно целовались, чему Вера не противилась, а сама вся шла на встречу жарким и пьянящим губам хавера.
Казалось бы, несколько часов знакомства, а мысленно, она только так уже называла полюбившегося парня.
Далеко уже за полночь они доехали до дома Веры, где сидя в машине, продолжали жадно целоваться, не в силах расстаться.
Галь осмелел, но девушка уверенным движением сняла его руку со своей груди и, припав в последний раз за эту ночь к губам парня, выскочила из машины и побежала к подъезду.
Поднимаясь в лифте на свой шестой этаж, Вера отметила, что Галь не позволил себе никакой пошлости, не давал особой вольности своим рукам, не считая поглаживаний по шее и лёгкое прикосновение к груди, не старался пробраться под майку, не говоря о более настойчивых притязаниях.