Теперь с тобою вместе я
Шрифт:
Её вдруг стала бить нервная дрожь, настолько она стеснялась перед парнем своей наготы.
Догадавшись, что девушка вышла на песчаный берег, Галь демонстративно отвернулся, проронив хрипловатым голосом:
— Одевайся моя красавица, я не смотрю на тебя и никому другому не позволю этого сделать.
Вера стряхнула с себя воду и судорожными движениями стала одеваться.
Трусики, как назло, липли к мокрым ногам и не хотели натягиваться на бёдра, бюстгальтер не точно обтянул её пышную грудь и ей пришлось несколько раз поправлять
Когда она уже натягивала на себя джинсы к своему стыду подумала — а ведь она была не против, если бы ей не надо было сейчас всё это одевать, ей хотелось приникнуть голым телом к этому отвернувшемуся парню и застыть в его крепких объятиях.
Глава 10
Застегнув джинсы, Вера посмотрела на напряжённую спину парня:
— Галь, ты можешь мне помочь обуться.
Подержи меня, пока я ногу обмою и натяну кроссовок.
Парень резво повернулся в её сторону, и она тут же оказалась в его объятиях. Вера откинув сдерживающую её раньше стеснительность, крепко обвила руками шею молодого человека, приоткрыв губы для поцелуя.
Парень тут же прильнул к устам девушки, руки жадно начали ласкать её грудь, проникая под майку, а затем и под бюстгальтер.
Девушка каким-то подсознанием мысленно противилась натиску парня, но всё это было от природной стеснительности и полной неопытности, тело же благодарно принимало ласки, которые предавали бешено скачущему сердцу новые никогда не испытанные чувства и ощущения.
Галь мягко опустил девушку на песок, снимая через её шею майку, а затем освобождая грудь от бюстгальтера.
Вера вся сжалась от страха неведомого, крепко держась руками за плечи парня, но не противилась смелым притязаниям, ей было безумно приятно ощущать его крепкую ладонь, которая мяла и гладила бархат кожи, а когда губы Галя поползли поцелуями от шеи к соскам, попеременно целуя, посасывая и покусывая их, у неё вырвался на высокой ноте тоненький стон, она умирала и рождалась от нежных ласк любимого.
Галь сорвал с себя тенниску, и Вера почувствовала кроме пляски губ и рук, на своём животе и груди мускулистый волосатый торс парня, от соприкосновения её тело обдало жаром, горячая волна от низа живота хлынула в промежность, увлажняя трусики.
Девушка мелко задрожала и, чтобы сдержать крик восторга, непроизвольно впилась зубами в плечо парня.
— Галь миленький, хороший мой, я умираю в твоих руках, мне безумно, безумно хорошо с тобой, я тебя люблю…
Его губы остановили поток её признательных слов.
Он жадно целовал, а рука начала быстро распускать молнию на её джинсах.
Неожиданно дикий страх сковал девушку, мысль заработала в обратном направлении.
— Галь, миленький, не надо, не здесь, это у меня будет первый раз в жизни, я тебя очень люблю и доверяю, но умоляю, не надо сейчас, пожалуйста.
Слова девушки дошли до парня,
До него вдруг дошли умоляющие её слова, он резко, оторвавшись от неё, сел и отвернулся.
Вера тоже присела, подняла валяющуюся на песке мятую майку и прижала её к своей груди.
Их обнажённые по пояс тела бледными тенями мерцали в свете звёзд.
Наступила неловкая тишина, нарушаемая плеском волн и их тяжёлым дыханием.
Галь вдруг пружинисто поднялся на ноги, небрежно одним движением надел мятую тенниску и сев на лодку, закурил, глядя в сторону моря.
Вера, сидя на песке, не поднимая глаз на парня, одела вновь бюстгальтер и маечку, застегнула джинсы и, взяв в руки кроссовки, пошла к берегу, чтобы постараться как-то обмыть от песка ноги.
Она ополоснула одну ногу и стала балансировать на другой, стараясь надеть кроссовок и почувствовала, как рука Галя обвила её за талию, не давая потерять равновесие и упасть:
— Я думала, что ты на меня смертельно обиделся?
— Глупости, ты же меня просила помочь тебе обуться, вот я и помогаю.
Они возвращались к машине, по дороге стряхивая с себя налипший песок.
Вера усердно руками перебирала свои локоны, стараясь хоть немного вытрясти из волос, набившиеся туда мелкие песчинки.
— Напрасно, возвратишься домой и примешь душ, через пару минут сядешь в машину и тебя никто не увидит.
Вера согласно кивнула.
Она чувствовала себя виноватой, понимала, что не оправдала надежд парня и возможно смертельно его обидела, но нисколько не жалела, что до последней черты они всё же не дошли, если лишаться девственности, то не в таких же условиях.
Галь будто подслушал её мысли.
— Прости меня моя красавица, за то, что я сошёл с ума.
Обещаю, что в следующий раз я посмею овладеть тобой только по твоему согласию и, конечно, совсем в других условиях.
Вера вздохнула.
— Галь, ты хороший, я тебя очень люблю, и я тебе полностью доверяю, но мы сейчас могли совершить такие глупости, после которых неизвестно какими были бы последствия.
Парень усмехнулся.
— Ты, только что, призналась, что у тебя этого никогда не было и вдруг проявляешь такую осведомлённость?
— Ты, смешной, я ведь не в диком лесу живу, девчонки просвещают, а сестра стращает.
Они сели в машину, пристегнулись и тронулись в сторону Ашдода.
— Веруш, завтра меня отправляют на север и неизвестно на какой срок, но я постараюсь к тридцатому мая вернуться и отвезти тебя в Беер-Шеву.
После этих слов Вера поняла, её не бросают, а просто на время они расстаются и может быть это и к лучшему, потому что в следующий раз она не уверена, что сможет противостоять натиску любимого парня, тем более, сама она этого очень и очень желает, но вначале надо съехать от сестры.