Теперь с тобою вместе я
Шрифт:
Прощаясь возле подъезда, они вновь сладко целовались и прежде, чем убежать, Вера шепнула парню:
— Ты и только ты будешь моим первым, но, пожалуйста, не торопи меня, я тебя очень люблю.
Открывая дверь квартиры, девушка всем своим существом желала, чтобы её сестра уже спала, и бог услышал молитву.
После душа, она лежала на простыни, откинув одеяло, тело буквально горело от сладких воспоминаний, у неё было такое впечатление, что она до сих пор ощущает на своих губах, шее, груди тепло и нежность поцелуев Галя и ей казалось, что крепкие руки
Нет, надо успокоиться, так можно довести себя до сумасшествия.
Вспомнила про кассету Олега, ведь она прослушала на второй стороне только одну песню, которую проиграла несколько раз, а, что дальше.
Вера нажала кнопку проигрывать и услышала:
Друзей не выбирают, не находят,
И с улицы не кличут на порог.
Судьба определяет, случай сводит,
А этот случай, посылает Бог.
Друг не второе Я, не отраженье,
И против шерсти гладит иногда.
Но в трудный час свершений и лишений,
Не надо звать, он сам придёт всегда.
Горячий спор не повод для обиды,
Корысть и зависть не найдут приют.
Из добрых дел не строят пирамиды —
С друзьями делятся, не подают.
Слезинки закипели в уголках глаз и медленно оторвавшись от ресничек, покатились по разгорячённым щекам — кем для неё стал Галь другом или полюбившимся парнем, который хочет снять сладострастные побеги с созревшего урожая её пылкой юности?
Вера прислушалась к себе и вздохнула — а кто она ему стала другом или потерявшей от любви голову девушкой, желающей впервые в жизни, купаться в благодатной неге, наслаждаясь вниманием блестящего парня, утопая в его ласках и нежности?
Трудно было ей однозначно сейчас ответить на эти вопросы, заданные самой себе, ведь только два дня прошло, как они познакомились.
Всего два дня!
Боже мой, а, кажется, что они уже знакомы целую вечность, она уже ни с кем не спутает его голос, смех, жесты, лицо, глаза… ах, эти губы и руки…
Вера почувствовала, как жар новой мощной волной, закипая внизу живота, обрушился на её истекающее соками лоно.
Кусая от бессилия наволочку подушки, девушка невольно даже всхлипнула — боже мой, какое безумие, ведь жила почти до девятнадцати лет и ничего подобного даже близко не ощущала.
Галь, миленький любимый мой Галь, что ты со мной наделал… тихонько плача и вздыхая, незаметно погрузилась в глубокий сон.
Дни до отъезда в Беер-Шеву сбежали словно песчинки сквозь пальцы — Вера старалась работать
Как-то ей позвонила доброжелательная подруга по ульпану Галя, чтобы узнать, чем завершилось Верино посещение университета и, узнав о результате, от души порадовалась за девушку и вновь дала хороший совет.
Вера незамедлительно им воспользовалась, посетив местное отделение абсорбции и оформив олимовскую ссуду, которую следует отдавать только через семь лет.
К этому времени девушка была уверена, что закончит обучение, поступит на хорошую работу и с лёгкостью вернёт, такие сейчас необходимые деньги.
Вера стала экономить каждый шекель и благо, ей это удавалось легко, ведь она большую часть своего времени работала, не посещала любимые магазинчики и не позволяла себе даже присесть в кафе скушать мороженное или попить колы.
Проживая в одной квартире с Любой, встречались крайне редко, и перебрасывались только несколькими фразами накоротке.
За два дня до отъезда Вера оставила работу.
Ей только предстояло за час перед началом вечерней смены, прийти в кафе и попрощаться с коллективом, как говорил и раньше хозяин, они все вместе поднимут бокалы с вином за успешное будущее Веры.
Готовясь к этому мероприятию, девушка решила спечь любимый свой медовый торт, который часто делала дома для мамы с папой, обожавших её выпечку.
Была суббота и все домашние присутствовали в квартире.
Вера уже вовсю хозяйничала на кухне, когда туда сонная явилась Люба:
— О, сестра, это ты для нас решила спечь отходной торт?
Похвально, а то за этот срок, что ты живёшь у меня можно родить, а ты ни разу нас не побаловала своим искусством кондитера.
Вера закусила губу — придётся печь не один, а два торта.
— Верунька, а куда подевался твой красавец-удалец, неужто получил желаемое и сбежал?
Волна гнева и возмущения буквально разрывали сердце девушки, но она сдержалась.
— Он уехал на срочную работу на север, обещал вернуться к моему отъезду и помочь переехать.
— Что это за работа интересно, что за две недели нельзя даже ни разу позвонить, какой-то агент Моссада?
Вера молчала, но сестра не унималась.
— Прости, что полазила в твоих вещах, я же должна знать, чем ты занимаешься и дышишь…
Девушка резко повернулась от кухонного стола.
— Какое ты, имеешь право…
— Имею, имею, пока имею.
И Люба сурово свела брови.
— Так вот, очёчки и браслетик смело потянут на полторы штуки шекелёчков, мне за такие денежки надо месяц упираться.
Если ты за эти подарочки раздвинула свои стройные ножки, пол беды, но если ты при этом не предохранялась, то грош тебе цена в базарный день.
— А представляешь сестричка, я получила эти подарки не раздвигая ножки, как ты мило высказалась, а потому что меня любят.