Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна
Шрифт:
Но опыты свои он там проводил и раньше.
Но, как я уже говорил, до пятнадцатого года эксперименты он ставил за свои деньги, а после пятнадцатого – за тонины.
Впрочем, если поначалу Тоня и жмотилась выделять Грачу деньги на всякие дорогостоящие реагенты, нужные ему для его сомнительных опытов, то уж с подопытными животными таких проблем не возникало.
И этими животными, как вы понимаете, были отнюдь не кролики и не морские свинки.
Да, свои изобретения Грач тестировал на рабах.
Поначалу
Так было сначала.
Потом, однако, Грач вставил Тоне в ухо банан своей гениальной, воистину прорывной теории.
И вот что это была за теория.
Грач предположил, что ежели рабов изо дня в день накачивать какими-нибудь наркотическими стимуляторами, типо амфетамина, то производительность труда у них вырастет.
Естественно, ведь благодаря стимуляторам невольники будут гораздо медленнее уставать!
Они смогут работать по восемнадцать, а то и по двадцать часов в сутки без каких бы то ни было перерывов. Более того, производительность их труда в конце смены будет такой же высокой, как и в её начале, так как уставать они не будут.
Одним словом, всё будет ништяк.
Правда, тут есть одна мелочь, которая мешает осуществить этот план здесь и сейчас.
Существующие на сегодняшний день стимуляторы очень дорогие.
На то, чтобы изо дня в день накачивать всех без исключения тем же амфетамином, в хозяйстве попросту не найдётся денег.
Однако тут ещё не всё потеряно: Грач обещал Тоне, что он-то уж сумеет разработать дешёвые, простые в синтезе и при этом очень мощные стимуляторы.
Да, именно стимуляторы, а не один стимулятор.
Грач планировал разработать целую серию различных препаратов такого рода. На все случаи жизни, так сказать.
Там должна была быть куча препаратов, разных и по своей мощности, и по способу употребления, и невесть ещё по каким характеристикам.
Короче, Тоня этот его проект одобрила, и Грач взялся за дело.
А, и самое главное: экспериментатор попросил, чтобы ему для опытов в этот раз дале не одних только хлюпиков, а ещё пару-тройку рабов средней комплекции и одного здоровяка. Так, дескать, выборка будет репрезентативнее.
Короче, тем самым здоровяком, так нужным для репрезентативности выборки и оказался Андрюша Садовников.
А случилась ведь эта вся бодяга в мае 2015-го, аккурат через месяц после того, как Грача заведующим лабой назначили.
У Тони в хозяйстве такие дела в долгий ящик не откладывают. В том же самом мае пятнадцатого начались эксперименты на людях.
В подробности этого тониного проекта я здесь вдаваться не юуду: рассказывать о всех его участниках было бы слишком долго, и рассказ этот вряд ли был бы кому-то интересен.
Скажем поэтому только о Садовникове.
Так вот, Садовникова Грач просто закармливал наркотиками.
Едва ли не каждый день он заставлял его горстями жрать таблетки, втягивать носом всевозможные порошки и курить пропитанный необходимыми реагентами чайный лист.
И если бы только это.
Но нет.
Очень скоро (уже летом пятнадцатого) Грач облюбовал для своих опыток несчастные Садовничьи вены.
Обычно этот жирный карьерист делал Андрюше по два-три укола в неделю.
Впрочем, обычно – это ещё не всегда.
Если у Грача случался вдруг внезапный прилив творческих сил, он мог делать и по два укола в день.
Да, процесс научного поиска у Грача был прост и незатейлив.
Каждый божий день он с утра пораньше принимался что-то бодяжить в своей лаборатории. Потом он это что-то давал подопытным и смотрел, что с ними потом будет.
Дальше в зависимости от того, что происходило с подопытными, он делал выводы о своих недоработках и на следующий же обычно день готовил новое, уже исправленное снадобье.
И хотя в школе у нас многие зубоскалили по поводу того, что Грач, мол, нещадно тонин бюджет пилит, определённых успехов этот толстяк всё-таки добился.
Так, помню, Садовников мне рассказывал, что как-то раз после того, как Грач ему укол сделал, он (Садовников) ни то что уснуть, а даже сесть не мог двое суток. Такая, говорил, гиперактивность напала, что вот реально на месте не мог усидеть, так и тянуло работать. В другой раз, правда, Грач что-то напутал, и Андрюха так же двое суток мучался от жуткого тремора, учащённого сердцебиения, сильной головной боли и повышенного потоотделения.
Дважды даже случалось такое, что Грач сделал Садовникову укол в руку, а потом эта рука покраснела, распухла, стала страшно болеть и даже слегка пованивать.
Когда это в первый раз случилось, Садовников вообще думал, что умрёт. Он думал, что это у него не то заражение крови, не то и вовсе газовая гангрена.
Но ничего, все обошлось. Оба раза Садовников оклемался.
Все эти опыты, однако, не прошли для Андрюхи даром.
Он очень быстро, буквально за одно летом превратился в законченного нарика.
Конечно, Садовников и до всего этого баловался наркотиками.
Как я уже говорил, амфетамин этот товарищ жрал ещё до своего попадания в рабство. Когда же он стал рабом и начал регулярно ездить на тонину дачу, то там он пристрастился к курению конопли. Её у Тони вообще многие рабы курили.
Но это всё было несерьёзно.
Теперь же он влип по-крупному.
Да, в превращении Садовникова в наркомана решающую роль сыграли именно опыты Грача.
Садовников стал наркошей. Он теперь не мог жить без наркотиков.