Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна
Шрифт:
Но об этом я ещё расскажу дальше.
Так вот, сначала категорий было только три. Потом, когда корпорация изрядно так разрослась, – Тоня увеличила их количество до семи.
Задумана вся эта реформа была ещё осенью 2015-го.
Тогда же по всем окрестным школам стали расползаться всякие дикие слухи на этот счёт.
Так, поговаривали, помню, что Тоня вовсе собирается закрывать свой бизнес ввиду скорого наступления Апокалипсиса.
Да, реформу завершили только к марту 2016-го. После этого рабы стали ранжироваться
И если первая категория так и осталась категорией ближайших тониных сподвижников, то все прочие изменились весьма существенно.
Так, вторая категория превратилась в, как выражалась Тоня, «категорию подготовительную».
Связано это было с тем, что к тому времени рабы высшего повиновения, долгое время варившиеся в собственном соку, выработали свою совершенно особую этику и вообще сформировали весьма оригинальную культуру поведения в своей среде.
Не желая всё это разрушать, Тоня тогда сделала всё возможное для того, чтобы оградить тесный круг своих приближённых от посягательств всяких варваров со стороны.
Поэтому всех тех, кого из практических или же политических соображений следовало зачислить в первую категорию, – сначала на полгода-год направляли в категорию вторую. Там эти люди постепенно приобщались к культуре категории первой.
Рабы высшего повиновения учили их управлять, делились опытом, привлекали к практической деятельности и, разумеется, постоянно вместе с ними тусовались.
Когда же эти стажёры с ног до головы покрывались бронзой и делались людьми культурными, – их переводили в первую категорию.
Надо ли говорить, что во второй категории с тех пор больше двух человек никогда одновременно не торчало. Помню, долгое время вся эта вторая категория только и состояла, что из одного Лягушкина (об этом страдальце я ещё расскажу вам далее).
Третью категорию теперь напрочь заполнили боевики-ударовцы.
Думаю, уже пришло наконец время рассказать вам о том, что это были за диковинные звери.
Хотя…
Не такие уж они были и диковинные, но уж что-что, а зверями были точно. Животными, я бы сказал.
Ну так слушайте.
Началось всё с того, что где-то году в 2011-м в нашей школе образовалась политическая организация. У нас, в принципе, было много таких организаций, но эта воистину была особенной.
Называлась она «Удар русских богов во имя мира и справедливости».
Во как!
Тут тебе и известная книжка вспоминается, и восстание ихэтуаней.
У нас, разумеется, никто (ну, на самом деле почти никто) полным именем эту организацию не называл.
Все говорили просто «Удар».
Членов организации называли, соответственно, ударовцами.
Идеология «Удара» была весьма интересной.
Знаете, я бы очень хотел сказать, что она представляла собой жуткую смесь родноверия, неолуддизма и ксенофобии, – но сказать так – означало бы сделать совершенно непростительное упрощение.
Естественно, ведь помимо трёх вышеназванных компонентов – идеология «Удара» включала в себя почти все известные миру конспирологические теории, полное отрицание государства и политики вообще и, как ни странно, самое неумеренное восхваление Демократической Кампучии и её порядков.
И да, к этому последнему прилагается ещё царивший в организации культ личности Пол Пота.
Кто-то, возможно, подумает, что это всё было такое особое постмодернисткое безумие, что сами члены организации ни во что такое не верили, а общество своё создали для высмеивания ультраправой идеологии.
Ага, конечно!
Самое страшное-то как раз было в том, что состоявшие в «Ударе» мальчишки и девчонки верили во всё это. И даже не просто верили (это-то ещё полбеды), но ещё и строили всю свою жизнь в соответствии с этими идеологемами.
Вот взять хотя бы того же Гришу. То, что он от карточки электронной отказался, так это, дескать, печать антихриста – это ещё ладно. От карточек этих нам всё равно никакой пользы нет, только вред один в виде лишнего контроля.
Но как вам то, что он долгое время не пользовался ни телефоном, ни компьютером ни, разумеется, Интернетом?!
Он и от электричества тогда хотел отказаться. Даже уроки он, помню, при свечах делал.
Правда, до конца он это дело так и не довёл. Как ни старался тогда Гриша, но заставить своих родителей навеки вырубить электричество в квартире так и не смог.
А ещё гомофобия…
В «Ударе» она культивировалась как часть официальный идеологии.
Правда, в отличии от вполне реальной и весьма ощутимой там технофобии, – существовала она почти исключительно на словах.
Тот же Гриша любил крыть пидорасов последними словами, но при этом никогда не отказывал себе в радости однополого секса.
Ксенофобия среди ударовцев процветала, хотя и носила совершенно особенный характер. Для нашей страны во всяком случае.
Так, ударовцы не обращали ни малейшего внимания на всех этих таджиков, узбеков, киргизов и прочих гостей из Средней Азии. На этих всем нашим было вовсе плевать.
Что говорить до представителей семитской расы и особенно о многострадальных евреях, – то ими наши родноверы-полпотисты, конечно, интересовались, но интерес этот был вялым и в определённой степени даже вымученным.
Гораздо больше ударовцев интересовали, как они сами выражались, «гнилые представители продажной англо-саксонской расы».
Да, англосаксов ударовцы ненавидели. Ненавидели люто, ненавидели страшно, ненавидели до скрипа в зубах.
Что интересно, ударовцы при этом отрицали национализм. Равно как и вообще любую политическую идеологию. Равно как и политику вообще.