Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна
Шрифт:
Девушки в открытую насмехались над Андреем.
Если он по пути на работу (или с работы, соответственно) встречал на своём пути стайку девушек, то эти самые девушки тут же начинали злословить и грубо шутить на тему Андреевской внешности.
При этом они говорили громко. Так, чтобы Садовников их обязательно услышал.
И Садовников их слышал.
Слышал и от этого ещё больше расстраивался. Ну, а от расстройства ещё больше пил.
В десятый класс Андрюха не пошёл. В колледж, понятное дело, тоже. Так и остался он со своими девятью
Сейчас, когда тонин бизнес накрылся, жизнь Садовникова изменилась не сильно. Разве что теперь он не вынужден сидеть в тесной будке днями и ночами, а потому бухает он теперь дома. Ну, или в баре. Теперь он проводит там гораздо больше времени, чем раньше. Раньше он заходил туда ненадолго перед каждой сменой и чуть на большее время после каждой смены. Теперь же он частенько просиживал там по двое суток безвылазно.
Так и посиживает, говорят.
Такие пироги.
А был ещё помимо Садовникова такой человек.
Вдовиным его звали.
До чего красивой сволочью он был!
Помню, каким он был в шестом классе. Высокий и очень бледный пепельный блондин с почти прозрачными голубыми глазами и абсолютно прямым носом.
Таким он, впрочем, и остался. Похожим на молодого Дэвида Боуи.
Жизнь у Вдовина сложилась почти так же, как и у его другана Садовникова.
На Вдовине разве что наркотики не испытывали.
Отчасти поэтому он и продержался в роли гладиатора дольше, чем Андрюха.
Да что там! Он даже Глеба в этом деле обгонял!
Да, инфаркт настиг Вдовина только в ноябре 2017-го.
Настиг он его в автобусе.
Случилось это так.
Был пасмурный день. Уроки в школе закончились.
Вдовин вышел из школьного здания и пошёл к близлежащей автобусной остановке. Там он дождался 653-го автобуса. Когда автобус пришёл, он сел в него.
Автобус этот шёл к станции метро Фили.
Отмечу, что у Вдовина тогда весь день болело сердце.
Он, понятное дело, значения этому не придавал. Коньячку, дескать, выпью – и пройдёт мигом всё.
На автобусе Вдовин доехал до церкви. Там-то незначительная ноющая боль в сердце и перешла в нестерпимую резь.
Конечно, Вдовин завыл от боли, люди всполошились, автобус остановился…
Да только к тому моменту, когда приехала скорая, Вдовин уже был мёртв.
Так и погиб гладиатор.
А теперь скажем ещё пару слов про Грэхэма – и закроем эту тему.
Грэхэм ведь за свою недолгую жизнь успел-таки выдать пару интересных мемов, прочно в итоге прижившихся в нашей школьной среде.
Первый мем он выдал так. Глеб тогда сидел на своей кухне за столом, опохмелялся и рассказывал Рыжику про то, как он обустроит в будущем свою жизнь. Закончил он эту свою речь такими словами: «А вот выйду на пенсию – буду копить денежки…».
Вот это самое «буду копить денежки» и стало первым Глебовым мемом.
Второй мем появился при аналогичных обстоятельствах.
Тогда Глеб также точно сидел на своей кухне, опохмелялся и рассказывал Рыжику о своих планах на будущее.
И вот, когда Грэхэм уже рассказал о том, как он женится на красивой девушке, заведёт свиней на балконе и будет варить на продажу самогон из огрызков, он вдруг поднял указательный палец к потолку и, потрясая этим самым пальцем, точно булавой, с очень важным видом протянул: «А-а-а е-е-если-и-и е-е-ещё-ё-ё и-и-и по-о-оби-и-ира-а-аться!..».
Вот это самое «а если ещё и побираться» и стало вторым Глебовым мемом.
Вот, собственно, всё, что я могу сказать о Глебе и о гладиаторах.
Так, а теперь вернёмся на чёрт знает какое количество страниц назад и расскажем-таки о тонином рабстве!
Я не буду сейчас во всех подробностях рассказывать о том, как именно тоня выстроила свою корпорацию. Это заслуживает отдельной книги.
Здесь я просто расскажу о том, что это за рабство было у нас в школе, как вся эта система работала и, пожалуй, намечу здесь основные вехи развития этой самобытнейшей хозяйственной практики.
Итак, наше школьное рабство – это была сложная и довольно оригинальная система эксплуатации человека человеком.
Суть её была в следующем. Некоторые люди из нашей школы (а в более позднее время не только из нашей и не только из школы) попадали к Тоне Боженко в кабалу. Происходило это по-разному. Чаще всего случалось так, что некий шкет брал у Тони кредит. Ну, а поскольку проценты у Тони росли не по дням, а по часам (подчас даже в прямом смысле слова), отдать долг этот самый шкет не мог никаким боком.
Ну, а ежели деньгами взять этот самый долг было нельзя, Тоня накладывала на несчастного должника целую кучу повинностей, какие он должен был безвременно нести в её пользу.
Так, должник был обязан все деньги, какие у него только заведутся, отдавать Тоне в погашение долга. Надо ли объяснять, что долг при этом не уменьшался, а прямо наоборот – продолжал расти. И, надо сказать, вырастал подчас до космических сумм. Я знавал людей, которые должны были Тоне десятки миллионов долларов. Да и вообще проценты у Тони накапливались по каким-то жутко хитрым схемам, в которых никто, кроме самой Тони и её рабов первой категории, разумеется, ничегошеньки не шарил.
Короче, за все те годы, которые Тоня занималась ростовщичеством, отдать долг ей сумел лишь один человек. Его судьба вам известна.
Впрочем, если вы угодили в тонины сети, отдавать этой украинской девочке все деньги будет ещё не единственной вашей обязанностью.
Тот, кто не смог отдать Тоне долг, оказывался вынужден также оказывать своему кредитору всяческие услуги. Притом безвозмездно и ровно в таком количестве, в котором пожелает сам кредитор.
Фактически это означало, что тот, кто брал у Тони в долг, оказывался вынужден работать на эту девчонку до седьмого пота, не получая ничего взамен. Все заработанные таким образом средства, естественно, шли на уплату всё возрастающего долга.