Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна
Шрифт:
Ах, как же было прекрасно гулять в это время по московским улицам!
Нет, такое удовольствие ни с чем нельзя сравнить!
Это вещь совершенно особая.
Её прочувствовать надо.
Я одевался, как и положено, в чёрную рубашку и костюмные брюки, обувал начищенные до блеска хромовые сапоги с высокими голенищами (они мне до колена доставали). Пока было тепло, так шёл, а как холодать стало – куртку сверху накидывать начал.
Маршрут мой, надо сказать, не отличался оригинальностью.
Я
Ощущение, честно говоря, такое, будто я попал в какое-то малобюджетное российское кино про чекистов.
Из своего двора я выходил на шумный и оживлённый, сверкающий неоновой рекламой Багратионовский проезд.
Я шёл мимо ночного клуба «Зебра», куда в это время уже начинала съезжаться золотая молодёжь на роскошных спорткарах, мимо «Покровских бань» прямо на гордо высящуюся в свете прожекторов оранжевую громадину «Филиона».
Я проходил мимо торгового центра, не обращая внимания на его манящие вывески. Затем я проходил мимо старых помещений завода Хруничева, теперь сданных под офисы.
Там, помню, находилось то ли какое-то отделение Центробанка, то ли другое подобное учреждение.
Не интересовался, честно говоря, никогда.
Помню только, что в тамошние ворота вечно заезжали инкассаторские машины.
Сами ворота охранялись четырьмя суровыми солдатами в брониках и малиновых беретах с калашами наперевес.
Я проходил мимо затонированных в ноль окон банка, с гордостью разглядывая в них своё отражение, и оказывался на площади перед Горбушкой.
Там я любовался подвыпившими молодыми людьми (люблю подвыпивших молодых людей), слушал их хвастливую болтовню и клятвы в вечной любви к какой-нибудь красавице-недотроге, краснеющей от выходок своего кавалера. Потом я переходил дорогу и шёл по улице Барклая вдоль хлипкого жестяного забора, призванного защитить Багратионовский рынок от воров.
С миссией он явно не справлялся.
Нынче-то наш Багратионовский рынок сравняли с землёй (проклятый Собянин, проклятая джентрификация!), а на его месте возвели уродливый павильон с неоновой вывеской, гласящей: «Вкусные сезоны».
Подумать только!
Вкусные сезоны!
Пусть этот маньяк Собянин горит в аду со своими «Вкусными сезонами»!
Вот же гад, а?!
Сделал из нашего рынка очередное хипстерское местечко, ещё одно место гнездования этих подонков.
Там, небось, теперь и «продуктами без ГМО и глютена» торгуют.
Ух, сволочи!..
Я вам тут без обиняков скажу: хипстеров я ненавижу пуще нашего правительства.
Будь моя воля – всех до единого бы истребил!
Ненавижу хипстеров!
Ладно, хватит об этих инфузориях-туфельках, как сказала бы Новодворская.
Вернёмся к делу.
Тем более, что в те времена рынок наш был ещё очень даже тот.
Тогда, в 2013 году, там всё ещё носились босоногие цыганские дети, продавались под видом норковых кошачьи шубы и, сверкая во весь рот золотыми коронками, обвешивали доверчивых русских бабушек назойливые, плохо говорящие по-русски смуглые торговцы фруктами из южных республик. А ещё там продавали насвай.
Сам я эту гадость, разумеется, никогда не пробовал, но многие в нашей школе балдели с этой смеси клея, табака и куриного помёта.
Ходить у рынка вечером – это и вовсе для меня было сплошное удовольствие. Я любил смотреть на бегавших возле хлипкого забора крыс, на их радостную возню, слушать их довольно редкий, но в относительной тишине сумерек оглушительно громкий писк.
Крысы у рынка водились знатные, каждая в полкило весом и размером едва ли не с кошку.
Как весело они резвились там в отсутствие людей! Загляденье смотреть было!
Теперь там такое, понятное дело, не увидишь. Ни тебе крыс, ни тебе мышей. Скукотища, одним словом.
Я проходил рынок и добредал до того места, где улицу Барклая пересекает Сеславинская. Тут мне приходилось делать мучительный (без шуток) выбор. Я мог либо продолжать идти прямо и очень скоро оказаться в Филёвском парке, погулять там немного, а затем пройти мимо ДК Горбунова и выйти на Физкультурный проезд, а оттуда на Новозаводскую, миновать родную школу и очутиться дома.
Этот первый путь мне нравился больше, ибо он проходил по местам красивым.
Но была и проблема: этот маршрут был очень длинным.
Был, однако, и альтернативный путь. От рынка я мог свернуть на Сеславинскую, а оттуда – на Физкультурный проезд и далее пойти уже известной вам дорогой мимо школы домой. Если же времени совсем было в обрез, то я мог пройти Сеславинскую и часть Физкультурного и свернуть на Большую Филёвскую, а оттуда направиться домой.
Вот пишу всё это и думаю: зачем. Если читатель не знает географии моего района (а я почти уверен, что он её не знает), то для него это всё просто набор слов.
Ладно, постараюсь объяснить, но не слишком нудно. Просто буду описывать прогулки по родным местам. Это, надеюсь, внесёт хоть некоторую ясность в мою писанину.
Сейчас подумал вот ещё о чём. Все эти непонятности с улицами придают моей книге какую-то странную достоверность. Верно учил меня Сергей Александрович: чем туманнее, тем убедительнее.
Правда, это он в научных докладах говорил.
Впрочем, про это я ещё расскажу, если, конечно, фээсбэшники меня по-тихому не укокошат в собственной квартире. Впрочем, этого, надеюсь, не случится.