Теперь я знаю...
Шрифт:
Я думал, мальчишки ее поколотят, а они ничего — повернулись и пошли. Не стали на этот раз ловить камбалу.
А Майка легла на землю, руки раскинула и глядит в небо — опять думает. Очень меня заело: о чем она все время думает?
Майка стала каждое утро приходить на лиман. Сначала делает зарядку, а потом лежит и думает. И ни на кого не смотрит. А я, куда бы ни шел, почему-то всегда вижу, где она.
Потом
Норка вся черная и кудрявая, как барашек. И уши висят. Она уже пожилая собака и дрессированная. Скажешь ей: «Норка, салют!» — она садится на задние лапы, а одну переднюю поднимает, будто салют отдает. Ее угощают, а она угощение не берет, если хозяйка не разрешает. Так она мне понравилась!
Хозяйка отпустила Норку побегать без поводка и села под кустом читать книжку. А один мальчишка, уже взрослый, решил Норку выкупать. Не учел, что она старая, схватил и бросил в воду. Норка тявкнула как-то странно, взвизгнула, забарахталась и начала тонуть. Мальчишкам смешно — хохочут, заливаются.
Я увидел, что она захлебывается, сам себя забыл и кинулся ее спасать. Норка тяжелая, мокрая. Вынес я ее на берег, а она не двигается, и глаза стеклянные. Я стал ее гладить и теребить, совсем испугался! Вдруг она вздохнула, посмотрела на меня и вскочила.
Прибежала хозяйка — и на меня.
— Хулиган! — кричит. — Варвар! Кто тебе разрешил собаку мучить? — И всякое другое обидное кричала.
Мальчишки разбежались, а я стою и сказать ничего не могу, потому что она не разобралась а оскорбляет. Вдруг Майка подошла.
— Вы, — смело так говорит, — зря ругаетесь. Это не Андрюша Норку в воду бросил, а другой мальчишка, он уже удрал. Андрюша как увидел, что Норка тонет, так и кинулся за ней в воду. Он спас вашу собаку, как герой. Смотрите, Норка сама понимает кто ее спас, руки Андрюше лижет!
А Норка и правда руку мне лизнула. И смотрит виновато, будто прощения просит.
Тетенька посмотрела на меня, на Майку, на Норку.
— Все вы хороши, — говорит, — герои, над животными издеваетесь! — Пристегнула поводок и увела Норку.
Мне очень было обидно. Собаку из воды вытащил, да еще и виноват! А Майка говорит:
— Андрюша, не расстраивайся. Главное, у тебя совесть чиста. Ты же сам знаешь, что не бросал Норку в воду. А что другие думают — плевать.
Она сказала, чтобы я к ней приходил в гости. Оказывается, она от нас через два дома живет. И приехала сюда с родителями, на три года, из Москвы. Она будет учиться в здешней школе, в третьем классе.
Камбала
Когда маленькая камбала подрастет сантиметров до двух, глаза у нее постепенно начинают перемещаться на одну сторону — верхнюю.
А нижней, плоской, стороной камбала ложится на дно, как блин, и зарывается в ил.
Майкин секрет
Утром мне очень хотелось пойти к Майке. Но я постеснялся: все-таки я с ней мало знаком. А она сама за мной зашла.
— Пойдем, — говорит, — я тебе кое-что покажу. Только это секрет!
Я дал честное слово, что не проболтаюсь.
Мы подошли к Майкиному дому. Она сделала таинственное лицо и проверила, нет ли кого за углом. Никого! Только черная ворона сидит на дереве и важно кричит: «Карр, карр!..»
Майка сказала вороне «кыш». Ворона посмотрела на нее сначала одним глазом, потом другим и немножко отлетела: села на куст. А Майка полезла по лестнице, приставленной к чердачному окну, и мне рукой сделала знак, чтобы я лез за ней.
Лезть оказалось противно, потому что лестница очень шатучая. Майке что, она даже руками не держится. А у меня, пока я лез, коленки дрожали. Хорошо, что ей сверху не видно было, как я боюсь.
Влезли мы в чердачное окно.
На чердаке темно. Сеном пахнет.
Майка велела не топать и идти за ней. А сама куда-то делась.
Я сразу стукнулся головой о чердачную перекладину.
Вдруг что-то зажужжало. Я поежился: мало ли что у нее на чердаке запрятано! Может, робот?
Оказалось, она фонариком старой конструкции жужжит: кнопку нажимаешь, он жужжит и зажигает лампочку — освещает мне путь.
Пробрался я к ней.
— Смотри! — говорит она, и вид у нее важный-преважный.
Я смотрю — ничего особенного. Ну, окно. Не то, в которое мы влезли, а другое. Ну, бумагой оно заклеено. В бумаге круглая дырка. Через дырку видно небо.
У окна — фанера. На ней много электрических выключателей, черных и белых. И кнопки от звонков — можно нажимать. Перед фанерой — драное плетеное кресло-качалка.
— Ну и что? — говорю.
А Майка залезла в кресло, нацепила на голову дырявую кастрюлю и показывает мне язык.
— Знаешь, — говорит, — где мы? В космическом корабле! А я знаешь кто? Первая космонавтка, которая полетит на Марс!
И как я сразу не сообразил? Кастрюлька — это шлем. Дырка в окне — иллюминатор. Фанера — пульт управления. А в кресле сидит космонавтка, факт!
— Как же ты, — говорю, — догадалась так играть? Я бы ни за что не додумался!
А Майка раскачивается в кресле и говорит:
— По тебе и видно. Ходишь с разинутым ртом, будто с луны упал. Дохлятина-кислятина! Да я бы на тебя в жизни не посмотрела, если бы ты собаку не спас. Ведь собака что? Не знаешь? Быстро объясняю: самый первый пассажир на космическом корабле. Собак надо у-ва-жать!