Тепло родного очага

Куранов Юрий Николаевич

Глава IX

Семья Макаровых

В селе Глубоком умер директор совхоза Васильев. Пришел на его место бывший друг его и выученик и некоторое время держался за старого, безвольного парторга, человека порядочного, но инертного, привыкшего работать по старинке. Но не могло это продолжаться бесконечно, да и сам Алексеев, новый директор, был человеком более демократичным, чем его предшественник. Поактивнее в жизнь окрепшего хозяйства стал вмешиваться и райком. Встал вопрос о современном, жизнедеятельном партийном руководителе для хозяйства. И случай подвернул хозяйству этому хорошего человека.

Приехал из Саратовской области, кажется, из Хвалынска, крепкий и симпатичный мужчина Макаров Евгений Васильевич. Человек этот более двадцати лет провел на руководящей строительной работе то в армии, то в сельском хозяйстве. Видно было, что это характер собранный, целеустремленный. В Опочку его привела настоятельная потребность жены вернуться

на жительство в родные края. Сама она была опочецкая. Молодость беспокойна, молодость влечет человека за пределы видимого, за черту горизонта. Молодому человеку на месте не сидится. Между тем зрелость порою в корне меняет личность, с годами характер делается все определеннее, привычки и потребности все более устойчивыми, а если появилась семья, она требует надежности, требует оседлости, семья укрепляет человека и привязывает его к месту, частенько навсегда. Это очень важный и после решения жениться, пожалуй, самый ответственный момент в жизни личности. Люди поверхностные, привыкшие плыть по течению, остаются в той ситуации, в которой захватывает их зрелость, они приноравливаются к сложившимся обстоятельствам и навсегда ставят себя в зависимость от них. Но люди типа деятельного, склонные не столько меняться под диктовку обстоятельств, сколько менять и совершенствовать эти обстоятельства, понимая, что и как происходит в их жизни, начинают искать для себя условия, наиболее соответствующие развитию их натуры в стабильной обстановке. На мой взгляд, это самые интересные и самые надежные люди для государственной, хозяйственной и вообще общественной деятельности. Обычно это люди средней руки, но очень собранные, целеустремленные и в высшей степени деловитые. Особенно высоким полет их не бывает, но летят они крепко, устойчиво и во всю доступную широту размаха крыльев. Для таких людей нужно одно — создать более или менее подходящие, не дергающие их, не унижающие условия жизни, хороший заработок и вообще достаточный, ни в коем случае не сверх меры уровень материальной обеспеченности. В этих условиях от людей этого возраста и подобной конституции можно ждать очень многого, и положиться на них можно всегда. Такие работники осмотрительны, излишней долей риска их можно только потревожить, к непосредственному начальству они относятся без мелочного подобострастия, но с большим и деятельным уважением.

Возраст этот характерен и еще одной особенностью. В эту пору люди, в молодости покинувшие свои места, начинают испытывать тягу назад, на свою малую родину. Свойственно это, как правило, не горожанам, не жителям больших и звучных городов, там люд вырастает космополитичный в той или иной степени, но жители небольших поселков, сел, деревень, хуторов, те, кто был в детстве поближе к природе, начинают испытывать непреодолимую тягу к возвращению назад. Особенно это свойственно женщинам. Вот Людмила Аркадьевна, супруга Евгения Васильевича Макарова, и потянула его в свои родные края. Так Макаров оказался на пороге Опочецкого райкома партии, трехэтажного серо-бурого типового административного здания. Там он имел беседу с первым секретарем Опочецкого райкома Ивановым Александром Ивановичем, руководителем по-человечески живым, общительным и доброжелательным, а по-административному в высшей степени болеющим за дела своего района и к совхозу «Глубоковскому» имеющим привязанность.

Получилось так, что довольно быстро Макаров стал партийным руководителем глубоковского хозяйства и к делу своему отнесся он не просто с должным, как теперь говорится, вниманием, но с высокой человеческой принципиальностью. Такое в Глубоком видели впервые. И это не случайно. В Евгении Васильевиче Макарове налицо было слияние лучших черт двух типов руководящего человека, типа городского и типа деревенского. Об этом типе руководителя поговорить стоит особо.

Нет сейчас на деревне чисто деревенского типа руководителя, и в этом ничего удивительного не стоит усматривать. Дело в том, что производство наше сельское уже больше не является делом чисто сельским; все установки, директивы и указания идут теперь в село из города. Порою даже сроки посева, обработки полей и уборки их устанавливаются в городе. Однако чисто городской тип руководителя в нашей деревне не привился. Городской человек, каким бы он деловитым и образованным и широким по своей натуре ни был, имеет ряд характеристик, которые не дают ему возможности к полной отдаче всех своих возможностей. Современное деревенское население, к большому нашему сожалению, являет собой картину половинчатую: это население не деревенское уже, но еще и не городское. Оно, к сожалению, впитывает в себя не лучшие черты характера городского, а лучшие, наиболее трудовые навыки деревенского типа уже потеряло. Наиболее же распространенный характер в среде деревенской имеет одну из грустных черт, свойственных полугородскому и полудеревенскому человеку: довольно часто этот характер отказывается от инициативы и полностью передоверяет ее начальству вообще, а непосредственному в частности. Так жить безбеднее. Надо думать, что такая позиция не может удовлетворить требования сегодняшнего сельского производства. Нашей эпохе необходимо в массовом порядке создать тип сельского человека, скроенного из лучших черт работника городского и лучших черт работника сельского. Главной чертой такого работника, безусловно, должна стать принципиальность, широта интересов и характера, уважительное отношение к человеческой личности, к плодам его труда и к земельной собственности хозяйства. Такие люди есть, но в деревне их не так уж много, они уходили и пока еще уходят из деревни в город, а вот из города в деревню возвращаются их единицы.

Таким человеком был Евгений Васильевич Макаров. Имея юридическое образование, он получил и образование строительное. Добавлялся сюда и большой опыт строительной руководящей работы в военных организациях, а также и немалый опыт работы в районном управлении сельского хозяйства, где одно время он подвизался и в обязанностях партийного руководителя. Но и не менее важным достоянием Евгения Васильевича была его семья: жена, дочь, сын.

Когда Макарова сватали в Глубокое, обещали хороший новый дом. Но с домом этим получился конфуз. В наших больших деревенских хозяйствах общепринят один забавный момент, одна странная особенность, которой мы не придаем особого идеологического внимания. А дело это, особенность вернее, внимания стоит. Каждый новый директор совхоза начинает у нас свою хозяйственную деятельность зачастую с того, что строит для себя новый дом.

Надо заметить, что во многих местах я часто встречал такой подход к делу, что все пребывание на должности новый руководитель начинал с постройки нового дома для себя, и не считаю этот фактор особенно украшающим добродетель и общественную характеристику руководящего работника. Я думаю, что многое в том, как и при каких обстоятельствах вселяется в новую местность новый руководитель, говорит о нем в смысле его сознательности, скромности и политической дальнозоркости, умении держать себя на людях. Как-то я приехал, например, в совхоз «Тартуский», что в самой глубине Эстонии. Остановился в совхозной гостинице. Через пару дней пригласил меня к себе директор совхоза Хэйно Хансович Парик. Он рассказал мне, куда и как идти и где искать его дом, а детали, конкретности выяснять я не стал в надежде и в убежденности, что директорский-то дом я издали увижу. Не тут-то было.

Утром по морозцу я направился в указанный мне конец поселка и, конечно же, к самому видному и крупному зданию. Но нет. Дом этот оказался жильем совхозного механика. Я — к другому дому, тоже видному и внушительному. Опять не то. К третьему. То же самое. Оказалось, что Хэйно Хансович жил в обычном типовом строении, ничем от построек обыкновенных трудящихся этого хозяйства не отличающемся. Он отличался только изнутри, как мы теперь попривыкли говорить, «в интерьере»; изяществом он был отличен, вкусом и гармоничностью неброской в обстановке и украшениях. А Парик Хэйно Хансович — депутат Верховного Совета Эстонской ССР, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии Эстонской ССР.

Еще один пример. Докшас Зигмантас Станиславович. Он директорствует восемнадцать лет в поселке Юкнайчай Шилутского района. И живет он в добротном кирпичном доме, в интерьере дом этот великолепно обставлен и одет, на стенах прекрасные и весьма изысканные эстампы и живописные произведения и скульптуры. Но в поселке Юкнайчай достаточно много домов, далеко превосходящих жилье Докшаса по своим претензиям. А рядом с великолепной усадьбой совхозного шофера усадьба директора выглядит более чем скромно. Однако это не угнетает Докшаса и не ущемляет его самолюбия. Между тем Зигмантас Станиславович — депутат Верховного Совета СССР, Герой Социалистического Труда.

Мне думается, что масштабность жилья и личная предприимчивость руководящего работника зачастую находятся в обратной пропорциональности к политической его подготовленности для занимаемой должности и его человеческой, нравственной качественности.

Так вот, дом в совхозе Глубоком, обещанный Макарову, для жилья оказался непригодным. И вселился Макаров в жилье старенькое, сыроватое, вселился без ропота. «Я строитель, — сказал Евгений Васильевич, — придет время, сам для себя дом и сделаю». «Вот то-то и оно!» — согласился довольный директор Алексеев и все удовлетворенное этим большое и малое руководство.

Макарову и его семье оказалось свойственным столь необходимое нам на каждом шагу чувство ответственности перед коллективом, перед людьми, рядом с которыми живут и работают, перед которыми пост, должность обязывают к соответственному поведению. Это не обязательно, чтобы человек, водрузившийся на высокий и ответственный пост, отгородился от всех высокой, непроницаемой и непреодолимой стеной, скорее наоборот. Я, например, видел своими глазами, как молодой партийный работник, второй секретарь Опочецкого райкома партии, направленный в Опочку из Псковского обкома, стоял то в той, то в другой очереди то в одном, то в другом магазине. И это ничуть не унижало его, совсем нет. Это прибавляло ему авторитета. Молодой симпатичный и очень обходительный мужчина ничего не видел зазорного в том, чтобы послушать, о чем толкуют старики и старушки, молодые и старые завсегдатаи сельских очередей.