Теплое местечко на двух стульях
Шрифт:
— А кто он такой, знаете? — не слишком-то рассчитывая на удачу, все же спросила я.
— Нет, — как и следовало ожидать, ответила девица. — Я здесь не так давно, но и остальные, кажется, не знают, кто он и откуда. Этот мужчина замкнут и неразговорчив. Он общается только с хозяином, говорит шепотом. Когда уходит, в руках у него всегда чемоданчик. Мать думает, что там деньги.
— То есть хозяин ему за что-то платит? — уточнила я.
— Ну да, — кивнула девица. — После этого он вновь исчезает на несколько дней.
— Можешь его описать? — с надеждой спросила я.
Девица
Выслушав это описание, я почему-то решила, что оно откуда-то мне хорошо знакомо, что точно такое же я от кого-то уже слышала. Для того чтобы вспомнить, от кого именно, много времени не понадобилось. Я буквально вскрикнула:
— Черт, да это же, кажется, он!
— Тот, кого вы ищете? — поинтересовалась девица.
Поругав себя за излишнюю эмоциональность, я сдержанно кивнула и снова приступила к расспросам:
— Скажите, а в какие именно дни он приходит к Василию Архиповичу?
— Да в разные, — чуть-чуть подумав, произнесла девушка. — Наверное, когда ему самому надо. Я точно не знаю.
— Эх, жаль, что никто не знает, как его зовут, — посетовала я вслух и очень удивилась, услышав в ответ:
— Почему никто? Охранник у входа наверняка знает. Через него ведь все проходят, и он о каждом докладывает.
— Можете узнать у него? — мысленно благодаря девчушку за смекалку, торопливо спросила у нее я.
Девица кивнула. Я не стала откладывать выяснение этих данных на потом, а принялась договариваться с девушкой о том, чтобы она прямо сейчас все выведала у охранника, а затем сообщила мне.
— Хорошо, я попробую, — пообещала та немного нехотя.
Я поблагодарила ее и, отпустив выполнять порученное ей дело, вернулась в свою машину.
Как ни странно, девушка очень быстро выполнила мою просьбу и уже через полчаса появилась перед моей машиной. Я даже не сразу ее заметила, так как немного задремала на солнышке. Девушке пришлось стучать в окно. От резкого звука я вздрогнула, открыла глаза и немного испуганно посмотрела за окно. Впрочем, тут же успокоилась и открыла дверь, предлагая девушке присесть рядом. Та отказалась, сославшись на занятость, и торопливо заговорила:
— Узнала я и имя, и фамилию. Это оказалось совсем не сложно. Я в кухне разговор о нем завела, как бы случайно, одна из поварих сама и проговорилась. Я вот тут даже записала все. — Девушка протянула мне свернутый в несколько раз лист бумаги. — Боялась забыть.
— Большое спасибо, — в очередной раз поблагодарила я свою юную спасительницу. Затем, не спрашивая ни о чем, достала из сумки несколько сотенных купюр и протянула ей — я терпеть не могла оставаться в должниках и не скупилась, платя за предоставляемую информацию. В конце концов, девица потрудилась на славу и заслужила благодарность, а последняя в наше время все чаще выражается в денежных знаках.
— Ой, да не надо, что вы, — замахала руками девушка, видя, что я делаю. — Я же бескорыстно вам помогла. Просто помогать милиции — это долг каждого человека.
— Вы верно заметили, но увы… — вздохнув, продолжила я, — не все об этом помнят. Вы мне действительно помогли, а потому я хочу, чтобы вы приняли это в знак благодарности. Возможно, вскоре ваша помощь снова понадобится. Я предлагаю вам деньги не как работник милиции. Это лично от меня.
— Нет, я не возьму, — продолжала упорствовать девушка.
— Дурочка, дают — бери, — вспомнила я часто повторяемую Кирьяновым поговорку и, не дожидаясь ответа девицы, сама вложила ей в руку деньги и сжала ладонь. — Купишь себе какую-нибудь безделушку или просто в кафе посидишь, — перешла я на «ты». — Ну ладно, если понадобишься, я знаю, где тебя найти. А теперь иди, не нужно, чтобы тебя заметили у моей машины. И не говори никому обо мне, — захлопывая дверь, бросила я напоследок немного растерянной девушке.
Я еще не решила, что следует делать дальше, поэтому ехала туда, куда глаза глядели. Преодолев пару кварталов, свернула с дороги на обочину и остановилась. Достала из сумочки сотовый и набрала рабочий номер Кирьянова.
На этот раз Володька очень долго не снимал трубку, а когда снял, глухим и немного усталым голосом протянул:
— Да, слушаю.
— Володя, привет, — как можно бодрее откликнулась я, желая передать свое настроение и ему. — Как у тебя дела?
— Ты позвонила, только чтобы спросить об этом? Говори сразу, что нужно, — тут же поинтересовался Кирьянов.
Я честно призналась:
— Угадал. Нужна информация, — сразу определила характер работы я. — Об одном человеке. Фамилия — Щербаков, зовут — Олег Романович. Очень нужно узнать, где он проживает.
— И только-то? — язвительно переспросил Володька.
Я поняла, что он просто-напросто издевается, и с той же интонацией ответила:
— Нет, ну я, конечно, не буду против, если ты предоставишь исчерпывающее досье: какая музыка ему нравится, какие девушки, за какую команду болеет… Но согласись, нужно же иногда и совесть иметь.
— Странно, что ты вообще такое слово помнишь, — усмехнулся Киря. — По-моему, к тебе оно совсем никакого отношения не имеет. Ты ж без нее наверняка родилась. Или потом уже потеряла?
— Ну так что, пробьешь этого дружка? — напрямую спросила я.
— Да куда ж я денусь, — обреченно вздохнул Володька и, попросив меня перезвонить минут через двадцать, отключился.
Я же задумалась.
«Допустим, Киря сейчас раздобудет адресок этого самого типа. Я его найду, а что дальше? Если Щербаков так умен и осторожен, что мне до сих пор не удавалось на него выйти, сам он ничего рассказывать не станет. Устраивать пытки — не в моих правилах. Как же заставить его во всем признаться? Похоже, что никак, — через минуту решила я. — Остается одно: установить за ним слежку и ждать, когда он сам себя чем-нибудь выдаст. Другого выхода у меня нет».