Теплый пепел надежд
Шрифт:
— Потом… — прошептала она, и он сразу же согласился:
— Конечно, нам еще предстоит с тобой уйма времени наедине.
«…А дальше?.. — подумала она. — Ты выгонишь меня, как только закончится твоя работа? И не будешь сожалеть обо мне. Я стану для тебя прошлым… А мне некуда будет идти. Туда я не вернусь», — подумала она о верхних обитателях дома.
Кирилл такой умный! Среди знакомых взрослых никто не мог бы с ним сравниться…
А Макс? Она вдруг поняла, что с сегодняшнего дня, с сей минуты Макс исчез из
Кирилл поставил пластинку.
— Моцарт, давай послушаем, нам это пригодится…
Они молча слушали, Сонечка немного задремала под музыку, ослабло напряжение, в котором она находилась весь день.
Проснувшись от звонка, Соня не могла понять, где она. Ей показалось, что она дома, пришла Гуля, с которой они собрались идти на реку… Но через секунду она уже вернулась в настоящее. В комнату вошел Кирилл с улыбающимся Федором.
— Ну, слава Богу, здесь. Хоть бы поднялась, сообщила! А то я сижу и не знаю, куда пропала? Может, думаю, Кирилл уехал домой, а она куда-нибудь закатилась, ласточка наша!
Федя ерничал, стараясь выглядеть эдаким интеллигентным господином, который обеспокоен отсутствием общей подружки или родственницы. Быстро оглядев стол и увидев чашки с кофе, он загрустил.
Кирилл вышел, вернувшись с бутылкой «Смирнова».
— Я тебе, Федя, благодарен за Сонечку. Ты молодец, что понял эту девочку. Тебе мой подарок. Хочешь, выпьем по рюмочке сейчас, а остальное возьмешь?..
Федя и обрадовался и расстроился: он рассчитывал на благодарность в денежном выражении. «Смирнов» — само собой! Как теперь сказать? При Соньке… Она ему уже заплатила. Но она — за одно, а Кирилл — за другое…
Однако как же он угадал с Сонькой! Именно для Кирилла, тот же чеканутый! Федя железно знал, что от Соньки он будет в диком восторге. Но теперь, значит, девчонка для них утеряна. Надо что-то придумывать.
— А у нас новости, — сообщил Федя, выпив с Кириллом водки и закусив печеньем, — «пани» Зофью забрали в психушник! Она начала такое городить… Сказали, немного у нее шансов… Теперь Барбос и с меня требует плату вперед, хотя прекрасно знает, что у меня сейчас нет, но я отдам. Такого еще не было, чтобы я не отдавал.
Кирилл достал пачку пятидесяток, три отсчитал Феде.
Федя прочувствованно благодарил, думая, что мог бы дать больше или долларами. Говорят, у него мать в Америке и оттуда ему шлет баксы. Жлоб! Ну, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Но «Смирнова» надо выпить здесь, авось на дом еще выдаст…
— По чу-чуть? За дружбу? Ты, Сонь, как я понимаю, здесь обитаться будешь? — спросил Федя.
Сонечка смотрела куда-то вбок. На Кирилла боялась, вдруг он скажет сейчас: «Нет, она у меня только работает. А раз вашей «пани» нету, то Соня вполне у вас прокантуется…»
— Да, — ответил за нее Кирилл, — пока,
У Кирилла продолжались посиделки.
Сонечка вдруг сказала: «Налейте мне, пожалуйста, водки».
Кирилл удивился:
— Но ты же не пьешь? Или это враки Феди?.. — Ему пьющие натуры не нужны! И если это так, то он откажется от своей затеи…
— Что вы! Я не пью, правда! — замотала головой Сонечка. — А водку вообще не пробовала… Просто… Я хочу вам все рассказать. Все. И мне надо… — Она не знала, как выразить, и он помог:
— Отключиться слегка? Давай, и я с тобой выпью. Знаешь, я испугался. Вдруг ты…
Он остановился и со значением закончил:
— Мне было бы очень жаль…
Они выпили, Сонечка задохнулась:
— Какая гадость!
Кирилл рассмеялся. Он был рад: так притвориться невозможно. И вдруг неожиданно спросил:
— А почему ты меня никак не называешь?
— А почему вас этот Макарыч Кириком назвал?
Кирик — это по святцам, так он назвался Макарычу, впрочем, как и всем. Но приятели не восприняли: разве бывают такие имена? И он стал для них Кириллом. А его близкие называют его Кирик…
— Вам Кирилл не нравится? — спросила Сонечка.
— Очень… — признался он.
— Тогда можно я буду называть вас Кирик?.. А ваше отчество? — осмелилась она.
— Сергеевич… Но ты можешь без отчества, если у тебя получится.
Наступило молчание. Кирик включил музыку, и казалось, его больше ничто не интересует. Это и обижало, и освобождало: значит, ему не так уж интересна ее жизнь и ее тайна, но зато она может забыть о своем обещании.
Однако он не забыл. Он ждал, понимая, как нелегко девчушке довериться малознакомому человеку…
Он с нежностью подумал о ней: она очаровательна! Но никогда и никаких мыслей по поводу… Он не имеет права связывать свою жизнь с женщиной, предназначение которой — семья, дети. У него предназначение другое. Он не муж, не отец, не возлюбленный. Он — художник. Таким его создала Природа, и он не имеет права ей перечить. Его высшая любовь — искусство.
Надо быть осторожным с девочкой, чтобы у нее не появилась надежда. Плохо, конечно, что она будет здесь жить, но куда ей деваться?..
Он может в нее влюбиться, потому что по-своему она совершенна. Но это будет предательством, в частности, и по отношению к ней. Со временем она устроит свою судьбу. Не одному ему откроется ее прелесть и неординарность…
Его мысли прервал Сонин голос.
— Кирик Сергеевич, — сказала Сонечка жалобно, — я вам очень надоела?
Он ответил, не открывая глаз:
— Совсем нет, что ты придумываешь?
— Я все-таки расскажу вам…
— Рассказывай… — откликнулся Кирилл.
— Только откройте глаза… Или вы спать хотите?..