Терапевтическая катастрофа. Мастера психотерапии рассказывают о самых провальных случаях в своей карьере
Шрифт:
ОТВЕТСТВЕННОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ
В самом начале разговора Фрэнк Питтман заявил, что в его карьере было столько терапевтических катастроф, что от обилия примеров у него буквально разбегались глаза и сложно остановиться на каком-то одном наиболее репрезентативном случае. Поначалу мы решили, что это просто фигура речи, но, впечатлившись первой историей, все же решили расспросить Питтмана, что он имел в виду.
“Нет, это была не шутка. В моей работе мне действительно приходится часто идти на риск. Я не боюсь оскорбить чувства клиента. Мне с трудом верится, что мои слова или действия, пусть несколько провокационные, могут ранить человека настолько, что он покончит с собой, выбросившись из окна моего кабинета, только бы мне насолить. Я, конечно, умею выводить людей из себя,
Дальше Фрэнк Питтман задумался о том, откуда берется начальное сопротивление и какой цели служит. Он признался, что сталкивался с подобным явлением не один десяток раз, но его природа по-прежнему остается для него загадкой. Эти размышления напомнили ему о еще одном относительно свежем примере терапевтической катастрофы.
“Не так давно у меня была просто ужасная сессия с одной парой. Мужчина завел роман на стороне и решил уйти от жены, но при этом хотел, чтобы она никому не рассказывала об истинных причинах развода и взяла вину о себя, а то вдруг кто-нибудь посмеет травмировать хрупкую душевную организацию его любовницы нелицеприятными комментариями”, — начал Фрэнк.
Мы потирали руки в предвкушении продолжения. Такое поведение просто не могло не задеть Питтмана за живое, и Фрэнк, как всегда, не разочаровал. “Мне показалось, что это уже немного перебор, — с легким оттенком иронии сказал он, — этот парень просто обнаглел”.
“Конечно же, ни я, ни его супруга не могли удержать его от развода, однако с какой стати бедной женщине ставить интересы его любовницы выше своего желания получить поддержку от общих знакомых? Я сдержался и не стал говорить ему, что, если бы он сам проявлял к жене сотую долю того понимания и такта, которого сейчас ожидает от нее в адрес своей новой подруги, возможно, ему не пришлось бы разводиться. Я заметил, что, когда мужчина требует от обманутой женщины столь трепетной заботы о собственных чувствах и особенно о чувствах своей новой возлюбленной, со стороны это выглядит, мягко говоря, некрасиво”.
Мужчина начал злиться на Питтмана, восприняв его слова как намек на то, что он собственноручно разрушил свой брак.
“Но это вы решили подать на развод, — уже безо всяких намеков прямо упрекнул мужчину Фрэнк, — и теперь вам нужно принять последствия этого решения. Покажите, чего вы стоите. Возьмите на себя ответственность за свои поступки, как подобает мужчине, и перестаньте сваливать вину на жену”. После таких слов клиент просто рассвирепел.
Фрэнк Питтман снова наступил на те же грабли, положившись на ошибочные умозаключения о ситуации. Во-первых, он решил, что первых пятнадцати минут сессии было вполне достаточно, чтобы выстроить прочный терапевтический альянс и перейти к прямой конфронтации. Во-вторых, он, как это часто бывает при терапевтических катастрофах, не учел внешние обстоятельства, оставшиеся за кадром.
“Как оказалось, раньше молодой человек ходил к другому психотерапевту, достаточно известному специалисту, который терпеть не мог мою книгу Private Lies (Сокровенная ложь). Он полагал, что сама идея о том, что люди должны брать на себя ответственность за свои поступки, до ужаса «нетерапевтична». По его мнению, суть психотерапии сводится к тому, чтобы помочь клиенту избавиться от чувства вины. Он был не в восторге от того, что его клиент решил прийти ко мне на прием со своей супругой и наверняка перед нашей встречей провел с ним основательный «инструктаж». «Берегитесь Фрэнка Питтмана, — должно быть, сказал ему мой коллега, — потому что
“Не знаю почему, но у меня такое чувство, что где-то там, за кулисами, был целый сговор, направленный на то, чтобы не позволить мне убедить этого парня наконец-то взять на себя ответственность. Да, мои взгляды на терапию порядком отличаются от взглядов многих других специалистов. И нет, я не сомневаюсь в том, что большинство моих коллег — замечательные люди, которые за свои праведные дела на психотерапевтическом поприще обязательно попадут в рай. Это прекрасные, заботливые специалисты, которые искренне верят, что их работа — поднять клиенту настроение, окружить его теплом и поддержкой и любой ценой оберегать от малейшего дискомфорта, чтобы не задеть его трепетные чувства. Это все прекрасно, только я практикую совершенно противоположную методику”.
ПРИНЯТИЕ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА СВОИ ОШИБКИ
Поскольку Фрэнк Питтман настолько открыто и честно говорил о собственных неудачах, мы решили поинтересоваться, что он думает о других терапевтах, которые не любят признавать свои ошибки и не желают принимать на себя ответственность за их последствия.
“О, вы знаете, мне всегда казалось, что мы, психотерапевты, те еще чудаки. С одной стороны, мы беремся за невероятно сложную задачу. Мы вынуждены постоянно работать в атмосфере боли и отчаяния и иметь дело с людьми, которые ужасно страдают. Если мы слишком этим проникнемся и начнем смотреть на жизнь глазами клиента, нам самим придется несладко. Мы будем парализованы этой болью, будем так же растеряны и беспомощны, как и наш клиент. Этого нельзя допускать, а значит, нам необходимо каким-то образом работать с чужой болью и при этом не пропускать ее через себя. Нам нужно поддерживать в себе искру надежды, сохранять способность здраво смотреть на вещи и периодически делать проверку реальности. Это нелегкий труд”.
Очевидно, Фрэнк Питтман сочувствовал тяжелым испытаниям, с которыми приходится сталкиваться в работе его коллегам, однако это нисколько не отменяло его возмущения тем, что многие психотерапевты словно уподобляются клиентам и отказываются брать на себя ответственность за свои действия.
“Да, изо дня в день мы изо всех сил стараемся облегчить чужую боль, при этом считаем, что если наши намерения чисты, а мотивы благородны, то в наших проблемах и неудачах виноват кто-то другой. Я тоже искренне стремлюсь помогать людям, однако суть моей методики такова, что мне приходится в нужный момент делать клиенту больно. Моя первоочередная задача — показать человеку, в чем он не прав, чтобы дальше он мог пересмотреть привычную манеру поведения”.
Далее Фрэнк, который никогда не стеснялся в выражениях, привел отличную метафору, которая наглядно иллюстрировала разницу между его методом и подходами большинства других специалистов. “Не сочтите за наглость, но у меня иногда возникает такое чувство, словно мне приходится проводить открытые операции на сердце, пока мои коллеги занимаются лечебным массажем. Им нужно, чтобы клиент вышел из кабинета довольным. Мне нужно, чтобы клиент начал менять свою жизнь. Иногда для того, чтобы вылечить человека, нужно причинить ему боль, вскрыть скальпелем нарывающий гнойник”.
Соответственно, в случае Фрэнка Питтмана терапевтическая катастрофа наступает, когда в силу неких просчетов и ошибок Фрэнк делает этот “хирургический надрез” не в то время и не в том месте. “Мне всегда нужно тщательно учитывать возможный эффект моих слов и поступков на человека, с которым я работаю”, — пояснил он.
Впрочем, Питтман неожиданно признался, что, несмотря на всю свою бдительность, практически каждую сессию он неизбежно допускает ошибки. “Так бывает едва ли не каждый раз. Я могу неправильно рассчитать силу «удара», т. е. не дожать или, наоборот, пережать клиента. Я могу ударить не в ту точку. Могу провалить проверку реальностью. Пожалуй, здесь меня выручает только моя искренняя забота людях и, самое главное, мой неисправимый оптимизм”.