Терминатор 1965

Осадчий Алексей

Интересно, а если угробят меня из крупнокалиберного пулемёта или бомбы не пожалеют, то я – ВСЁ? Или обратно, к Великому Разуму в рабство? Нет! Только не это! Сука, что же делать, что же предпринять.

– Товарищ, простите, – обращаюсь к оперативнику, – не знаю вашего имени отчества.

– Сергей Сергеевич.

– Дорогой Сергей Сергеевич, – так-так-так, Сергей Сергеевич, значит, неужели чекисты, – а чайку можно, пока суд да дело, я выпимши, пересохло в горле.

– Часто выпивате?

– Боже упаси! Исключительно, чтобы унять сердечные раны. А вино так себе, креплёное, во рту вяжет.

– Сейчас организуем, постойте пока в коридоре.

Опаньки, а вот и патруль возвращается

и не с «пустыми руками». Ведут бравые ментоармейцы двух парнишек, на вскидку 183 и 186 сантиметров рост у юношей. Ну что ж, приехали! Умеют работать советские правоохранители. Ох, умеют. Не стал мудрствовать и геройствовать в стиле Стивена Сигала. Попросился в туалет, куда и был препровождён под конвоем бдительного сержанта. Окно плотно задраено, дверь открыта. Поссать и то под надзором. Упокоил служивого сверхаккуратно, рванул раму вниз, сломал по ходу какие то ограничительные шпеньки. Жаль сумка с вещами в вагоне останется, не калечить же из-за стильных ботинок десять человек. Прыжок! И вот Терминатор Новиков, он же Протасов, он же Писаренко, он же Никитин, он же Гаврилов стоит на Транссибирской магистрали, наблюдая за удаляющимся поездом. Не время расслабляться! В темпе побежал на запад, благо одураченные «силовики» сообразили, за стоп-кран схватились. Ну, меня всё равно не догнать, я в темпе спринтерском, рекордном, пять км пробегу и не вспотею.

Вот дурак, сразу надо было в Питер когти рвать, или в Одессу. В Крым, конечно путь заказан, там по местам «боевой славы» уже ловушки расставлены. Но Одесса мама, что ж я к тебе сразу то не устремился…

А то, что целенаправленно шустрили в восточном направлении на поездах, говорит о том, что связали меж собой подвиги Виктора Протасова в Крыму и Игоря Никитина в столице, посчитали, что в Ачинск могу поехать. И перехватили по дороге в Ачинск. Следовательно, что сейчас предпримут профи своего дела? А хрен знает. Киношный Мюллер жаловался, что не может просчитать логику непрофессионалов, а мне логика профессионалов неведома. Точно знаю одно – валить надо отсюда как можно быстрее и дальше…

Глава 28

Громкость в чёрном-белом телевизоре врубили на полную.

– Кто ж так бьёт! Мазила!

– Не фартит нашим сегодня.

– Судья сволочь.

– А чего ты хотел, из капстраны гнида, вот и подсуживает, свистит против СССР.

Нет, не Олимпиаду обсуждают «коллеги», закончился праздник спорта и молодости в Мехико, как и предполагалось сокрушительной победой в общекомандном зачёте сборной США. Советский Союз на второй строчке, медалей ведущие сборные завоевали примерно столько же, сколько и в нашей реальности, но есть нюансы. Например, Боб Бимон хоть и выиграл золото, но со «скромным» результатом в 8 метров 45 сантиметров. Всё-таки меняется этот мир, понемногу; но меняется…

Начало декабря 1968 года, деревня Анастасьино Емельяновского района Красноярского края, барак-общага где и находится законное койко-место авторитетного бродяги Серёги Пашкина под личиной (и по паспорту) которого в данный момент и скрываюсь от органов. Нет, сам Пашкин жив-здоров, исключительно потерей паспорта чувак отделался, да-с.

Когда десантировался из вагона в сотне километров от Омска, первая мысль – вернуться в столицу и начать наижесточайший террор против руководителей СССР, просто выкосить всех до кого дотянуться смогу. Бешенство тогда обуяло невероятнейшее. Какого хера лезут ко мне то урки, то госбезопасность? Живу же спокойно, никого не трогаю (почти).

Но первый поезд, товарняк, который подвернулся бегущему по Транссибирской магистрали в западном направлении киборгу, шёл на восток. Пересчитывать шпалы изображая марафонца надоело, сам себя успокоил, мол,

преследователи наверняка решат, что после разоблачения кинусь подальше от железки, а я, словно шпана беспризорная на товарняках до Владика в лёгкую доберусь. И запрыгнул в полным ходом несущийся состав, нам Терминаторам это очень даже запросто.

В Омске пришлось пережить несколько неприятных минут – на Омске-товарном солдатики бегали со служебными собаками, но тощие псины реагировали исключительно на сумки с провизией, зло облаивая железнодорожников идущих на смену с собранными заботливыми супружницами «тормозками». У складов прижелезнодорожных вереница машин, так, «Агропромснаб», нормальный вариант, остаётся найти грузовичок подходящий и подальше укатить, в какой-нибудь колхоз-совхоз «Имени надцатого съезда партии», верстах в ста от города.

Сказано-сделано, «войти в доверие» к водиле дело плёвое, поздоровался, попросил подбросить, тот, понятное дело не отказал, покинул Омск без проблем, даже неинтересно рассказывать. Водитель, Серёга Пашкин, из колхоза «20 лет Победы» чертовски смахивал на грузина, а поскольку паспорт у парня в наличии имеется, устроил ему «провал в памяти», чтоб не помнил попутчика. А то, что геноссе Пашкин кавказского вида, легко объясняется – Сибирь, котёл плавильный наций и народов, сам товарищ Сталин тут отметился детишками внебрачными!

Далее, уже «отрихтованный под грузина» чередуя «железку» и автотранспорт, добрался до славного города Ачинска, где и решил вскрыть «захоронку» с 12 тысячами рублей покойного Лукича. Грабить кассиров и продолжать карьеру рисовальщика за деньги как-то совсем не тянуло.

На носатого кавказца, правда не усатого-бородатого, с бритым лицом, доблестные советские милиционеры внимания не обращали, случившиеся три проверки документов прошли дежурно и на отвяжись. Это я здорово придумал – в «грузины» податься, всего и дедов мордой лица «перестроиться» в жгучего брюнета да шнобель нарастить до схожести с фото на паспорте. И не надо на полусогнутых ходить, рост за 180 скрывая!

Трёхлитровая банка с купюрами, тщательно упакованными в дефицитный целлофан, оказалась на месте, единственная проблема – как распихать по карманам такое богатство, небольшая дорожная сумка забита до отказа вещами. Но справился, утрамбовал пачки. А далее в дело вмешался случай, – прямо на ачинском вокзале позволил себя «зашанхаить» юркому мужичонке лет пятидесяти, Михалычу, собирающему бригаду на «калымное дельце». Надо спешно скидать небольшой домишко, контору для железнодорожников на разъезде и далее «по мелочи». Условия царские – хорошая общага, жратва от пуза и куча доступных, до мужиков охочих баб, расконвоированных зечек-первоходок, на том же самом разъезде вкалывающих. Судя по всему, аргумент про баб позволил матёрому психологу Михалычу вербануть в бригаду двух юношей лет двадцати, дембельской наружности. Прочие «коллеги» – испитые, жизнью битые мужики от тридцати до полтинника. Но как всегда случается – дезертировали двое охламонов, даже наплевав на оставленные бугру в залог паспорта.

Деревенька Анастасьино ничем не примечательна кроме названия, но я-то знаю, что скоро там будет проложена железнодорожная ветка, прямиком в тайгу безлюдную, где и заступят на боевое дежурство несколько поездов с ядерными ракетами. И будут те поезда постоянно кататься туда-сюда, запутывая американские разведывательные спутники. Конечно, не по магистралям, вместе с пассажирскими и товарными поездами, такое только в детективах прочесть можно. Мудрецы из Генерального Штаба поступили предельно просто: в тайге участок длиной в тридцать километров выгородили, попробуй супостат, попади в непрестанно движущийся и скорость меняющий состав, это не шахта ракетная неподвижная.