Терминатор. Да придет спаситель
Шрифт:
Он протянул руку и осторожно приподнял ее голову, чтобы освободить ногу, потом поднялся и, никого не тревожа, ушел в темноту.
Он всегда предпочитал восход остальной части суток. Перед тем как солнце поднималось в небо, мир казался таким тихим, таким свежим и добрым. В том мире существовало множество возможностей, но все они впоследствии оказывались для него недостижимыми. На рассвете он мог остаться в одиночестве, не опасаясь неприятностей, преследующих его большую часть жизни. У него часто возникало чувство, что этот отрезок времени — короткий промежуток между ночью и днем — больше
Он бродил среди груд всякого хлама, обломков и мусора, пытаясь отыскать что-либо полезное. Из всех машин на стоянке обсерватории джип сохранился не лучше других, но это был джип камуфляжной окраски. Упорные поиски принесли некоторые результаты — вещи более знакомые и понятные, чем кухонный нож Звезды. Каждый инструмент хоть немного, но ускорял процесс.
Постепенно рядом с выбранным джипом выросла целая гора деталей. Аккумуляторы, провода, еще сохранившие изоляцию, свечи зажигания, на вид способные дать искру после некоторых усилий, топливный фильтр, выглядевший новее остальных, воздушный фильтр, настолько чистый, будто прибыл не из Лос-Анджелеса. Некоторые из находок так и оставались валяться на земле, другим находилось место в недрах внедорожника.
К тому времени, когда он собрал под капотом джипа нечто напоминавшее двигатель, солнце уже поднялось высоко и небе. Учитывая, что это автомобильное кладбище возникло довольно давно, труднее всего было отыскать аккумулятор, в котором осталось достаточно электролита. В конце концов он выбрал самый подходящий из всех имеющихся аккумуляторов, поставил в джип и начал приворачивать к несущей раме.
Он уже почти закончил подсоединять его к системе, когда ржавый рычаг, подпиравший крышку капота, не выдержал и сломался. Райт проворно отдернул руку, но массивная крышка все же зацепила кожу. Царапина быстро начала сочиться кровью. Он уставился на нее, словно увидел кровь впервые, и почти не обратил внимания на возвращение давнего спутника.
Боль.
Справа что-то шевельнулось. Девочка порылась в карманах и вытащила единственную полоску пластыря. На обертке красовался персонаж мультфильма — белый пес с черным носом и самодовольной ухмылкой. Как же его звали? Пока девочка старательно заклеивала ссадину, Райт попытался вспомнить имя персонажа. Пластырь оказался слишком узким, чтобы закрыть всю ссадину, и кровь мгновенно проступила по краям.
Девочка отступила на шаг назад и полюбовалась на свою работу с достоинством и удовлетворением профессионального нейрохирурга, только что закончившего операцию на спинном мозге.
Он понял, что должен что-то сказать. Возможно, достаточно было простого «спасибо». На мгновение их взгляды встретились. Потом он осторожно поднял крышку капота, закрепил еще одну перемычку и закончил установку аккумулятора.
Райт не знал, да и не хотел знать, сколько времени Риз наблюдал за тем, что происходило между ним и девятилетней девочкой. Но в голосе подростка, подошедшего к джипу, звучала неподдельная настороженность. Сначала он просто стоял и смотрел, как взрослый мужчина соединяет провода и укладывает кабели. Но вскоре любопытство преодолело желание казаться равнодушным.
—
Райт ответил, не высовывая головы из-под крышки капота:
— Почти. Не узнаю, пока не попробую завести. По отдельности все детали работают. Теперь остается проверить, как они будут вести себя в сборке. — Он показал на последствия давней аварии. — Сумел кое-как заделать трещину, чтобы заправить бак.
Риз отвернулся и посмотрел вдаль.
— Нам надо двигаться на восток. В пустыню. Это лучшее место, чтобы избежать встречи с машинами. Если повезет, мы сможем встретить настоящих участников Сопротивления. — Долго сдерживаемое волнение наконец-то вырвалось на поверхность. — Может, они дадут нам какое-то оружие, чтобы можно было сражаться с машинами не только при помощи капканов.
Райт старательно затягивал болт в самой глубине моторного отсека. Нельзя просто забраться в джип и отправиться в дорогу, чтобы на полпути потерять какую-нибудь важную деталь. Вряд ли Автомобильный клуб откликнется на их призыв. Если он еще существует. Если бы даже можно было позвонить.
— Я направляюсь на север.
Ризу это не понравилось. Не «на север», а «я направляюсь», и он немедленно возразил:
— Нет… почему? Так нельзя. Там наверняка сцапают машины. Они контролируют весь северный сектор. Там находится центр Скайнета. Ты не можешь туда поехать. Зачем тогда вся эта работа?
Под капотом что-то звякнуло, и Райт негромко выругался. Выражение получилось коротким и весьма сильным. Риз поморщился, а Звезда в своем блаженном неведении продолжала спокойно наблюдать.
— Я должен кое-кого отыскать, — наконец ответил Райт.
Подозрения Риза окрепли. Не «мы», а «я». Он оглянулся на Звезду, но выражение ее лица не изменилось. Риз снова повернулся к незнакомцу, чье лицо все еще скрывалось под капотом джипа.
— Я не знаю, откуда ты пришел, чем занимаешься, и вообще почти ничего о тебе не знаю, но уверен, что тебе еще слишком мало известно о Скайнете. О том, как он работает, как управляет машинами, и все такое. Если тебе это неизвестно, ты наверняка погибнешь. Ехать туда слишком опасно для нас, да и для кого угодно.
— А как же лос-анджелесское отделение Сопротивления? Кто будет уничтожать машины, если вы уедете?
Риз нерешительно умолк, не понимая, говорит незнакомец серьезно, или подшучивает над их усилиями, или и то и другое сразу. Но он решил поймать его на слове. Риз обернулся к Звезде.
— Да ну! Нам тоже надо выбираться из Лос-Анджелеса. — Он кивнул Райту, потом указал на джип. — Если только ты в самом деле заставишь его сдвинуться с места.
Девочка не стала ждать. Она перелезла через борт и уселась на пассажирское место. Райт, стараясь не обращать на нее внимания, продолжал возиться с двигателем. Вот под капотом что-то закашляло и пробудилось к жизни. Он ожидал, что мотор в любой момент может заглохнуть, и был почти разочарован, когда этого не произошло. Более того, чем дольше работал двигатель, тем ровнее становился звук.
«И не жалуется, что так долго простоял сломанным и без движения», — мысленно сказал себе Райт.