Термитник Хеллстрома
Шрифт:
– Все нормально.
– А по голосу не скажешь. Мы же не знаем, что содержалось в препарате. Может, вам обратиться к врачам, а на ваше место мы пришлем второй номер?
– Ты имеешь в виду себя?
– Не все же радоваться только вам!
– Я велел тебе заткнуться! Со мной все хорошо. Сейчас я приму душ и буду готов. Мы должны выяснить, как Фэнси это делает.
– Я хочу выяснить первым, – усмехнулся Жанверт.
Вот идиот, в ярости подумал Перудж, потирая виски. Господи! Как же болят голова и грудь. У него такая деликатная и опасная работа, а в группе поддержки – этот кретин и больше никого! Поменять бы, да уже поздно. Перудж почувствовал, как дрожит его рука.
– Вы еще на связи? – спросил Жанверт.
Перудж вздрогнул.
– Да, я здесь, – ответил он.
– Вот будет номер, если этот Проект-40 окажется средством для повышения потенции!
Этот Коротышка невыносим! Полная противоположность тому, в чем так нуждался сейчас Перудж. Никаких сомнений во враждебности Жанверта по отношению к нему, Перуджу, никаких сомнений в его ненадежности! Но что можно сейчас сделать, чтобы изменить это? Группы поддержки разбросаны по территории. А через пару часов он обязан находиться на этой чертовой ферме. Перудж не знал, как у него это получится, но выбора не было. Неожиданно он вспомнил циничные шутки Жанверта. А ведь в них есть рациональное зерно! Что это был за стимулятор? Господи! Да если он наложит на рецепт этого средства лапу, это будет лучше, чем десяток открытий в области металлургии! Он же на этом состояние сделает!
– У вас между ответами слишком долгие паузы, – заметил Жанверт. – Я попрошу Кловис, чтобы она вас посмотрела. У нее есть навыки медсестры, и она…
– Пусть Кловис остается с тобой! Это приказ!
– Фэнси могла вколоть вам не только афродизиак.
– В том-то и дело!
В словах Коротышки звучало явное беспокойство. Ночь, проведенная с Фэнси, полностью выбила Перуджа из колеи, разрушив все его представления о женщинах. Распутная маленькая стерва!
– Не нравится мне ваш голос, – сказал Жанверт. – Сэмпсон там, с вами?
– Я отослал его обратно.
– Второй фургон пока не прибыл. А что, если мы…
– Свяжись с ними, как я велел, и пусть они побудут в горах. Ты меня слышишь, Коротышка?
– Но тогда вы останетесь в городе совсем один. У них там будет команда, а у нас – нет.
– У них кишка тонка, чтобы напасть на меня.
– По-моему, вы не правы. Они уже напали на вас. Скоро весь город будет в их руках. Помощник шерифа – точно за них.
– Приказываю вам всем оставаться в горах!
– Мы могли бы за пару часов доставить вас в клинику в Портленде, – продолжил Жанверт. – Я могу позвонить…
– Никаких звонков в головной офис! Это приказ!
– Мне кажется, вы не в себе. В клинике вас осмотрят и определят, что находилось в той ампуле.
– Вряд ли. Фэнси сказала, что там просто какой-то гормон.
– И вы в это верите?
– Вероятно, так оно и есть. А теперь – конец связи, и делайте то, что я велел.
Перудж опустил ладонь на трансивер. Раздался тоненький писк сигнала, и прибор отключился.
Черт побери! Все требует таких сил!
Перудж убрал трансивер и отправился в душ. Вот что ему нужно – потоки холодной воды! Тогда он наконец очнется. В душевой повсюду виднелись мокрые следы присутствия Фэнси. Перудж встал в поддон душевой кабинки, держась за трубу, и потянулся рукой к крану. Холодная вода! Резко повернул на полную. Холодный поток обрушился на него, и тут же острая боль кольцом охватила его голову и грудь. Спотыкаясь, Перудж выбрался из-под душа. Жадно хватая ртом воздух и не выключив воду, он шагнул в комнату и, роняя капли на пол, поплелся к кровати, по пути смахнув на пол остатки кофе. Постель! Ему срочно нужно в постель! Перудж лег на скомканные простыни, а затем перевернулся на спину. Грудь его горела в огне, хотя тело бил озноб. Как холодно! Перудж попытался натянуть на себя одеяло, но рука дернулась и свесилась с края кровати. Перудж был мертв за мгновение до того, как его безжизненные пальцы коснулись пола.
Слова Нилса Хеллстрома
Расхожее мнение жителей Внешнего мира таково: воевать против природы нельзя. Нам следует понять, что мы включаемся в существующие модели бытия, одновременно адаптируясь к тем процессам, в логике которых под нашим воздействием возникают неизбежные изменения. То, как чужаки воюют с насекомыми, прекрасный пример.
Противопоставляя себя мощи происходящих процессов, жители Внешнего мира только укрепляют защиту, которую хотят сломать. Используемые ими яды действительно приносят смерть большинству насекомых. Но те немногие, кому удается выжить, развивают в себе иммунитет – способность поглощать яд без негативных для себя последствий. Возвращаясь во чрево земли, эти выжившие передают иммунитет миллиардам будущих поколений.
После визитов Фэнси во Внешний мир Термитник всегда казался ей таким аккуратным, благоустроенным и внушающим уверенность. Ей нравилось то, как без всякой лишней суеты двигались работники, спокойные, отлично знающие, что и как им делать. Даже эскорт, провожающий ее по знакомым галереям, производил благоприятное впечатление. Да Фэнси и не думала об этом эскорте как о врагах, захвативших ее в плен. Они были такие же работники, как и сама она. Хорошо было порой вырываться из Термитника, но еще лучше – возвращаться домой. С чувством, что после ночной охоты ты вносишь нечто новое в генофонд Термитника. Он внушал ей комфорт – телесный и душевный.
Хотя и чужаки доставляли много удовольствия, особенно любвеобильные. За свои пятьдесят восемь лет Фэнси принесла в Термитник девять детей, отцами которых были мужские особи из Внешнего мира, оставившие семя в глубинах ее тела. Это был достойный вклад в общий генофонд. А в геномах Фэнси разбиралась так же хорошо, как в насекомых. Она была специалистом. Любимыми ее объектами являлись чужаки мужского пола и муравьи.
В лаборатории Фэнси наблюдала за колонией муравьев и думала, что могла бы стать частью муравейника, вероятно, даже в качестве праматери. Наверное, чтобы ее гены стали частью генома муравейника, ей бы пришлось пройти период химической адаптации. В своих фантазиях даже эскорт, который сейчас сопровождал ее по коридорам в глубь Термитника, она представляла как охрану муравьиной королевы. И ею была она сама, Фэнси. Странно, что муравьи принимали ее. Муравьи, москиты и многие другие насекомые не выказывали беспокойства, если она входила в их жизнь. Когда она поняла это, ей легко стало представить себя и королевой Термитника – вот куда завели Фэнси ее фантазии.
Воображение так властвовало над сознанием Фэнси, что, когда эскорт подвел ее к Хеллстрому, она снисходительно взглянула на него, как королева смотрит на подданных. В каком состоянии находится Хеллстром, ей было невдомек.
Хеллстром заметил, что Фэнси в том же меховом пальто из гардеробной. Еще он обратил внимание, насколько гордый и независимый вид у Фэнси. Он кивнул, отпуская охранников. Те отошли назад, но остались в помещении Центрального поста, в любую минуту готовые действовать. Приказы Сальдо были однозначны, а сам он обладал качествами, которые требовали повиновения. В этой комнате половина работников была того же мнения.
– Ну что, Фэнси? – произнес Хеллстром.
Улыбаясь, она смотрела на него. Хеллстром сел в кресло, стоявшее около стола, и продолжил:
– Потрудись объяснить, что ты делала этой ночью.
– Я занималась воспроизводством себе подобных с мистером Перуджем, – ответила Фэнси. – Он столь же опасен, как и прочие чужаки, каких я встречала в своей жизни.
– Ты забрала из Термитника кое-какие вещи. Что именно?
– Только это пальто да дозу мужских гормонов, которые мы используем при воспроизводстве. Пришлось его простимулировать.