Терновый венец офицера русского флота
Шрифт:
Статья V Брестского мирного договора требовала немедленного ухода русских войск из Финляндии и с Аландских островов. Все русские военные корабли и суда должны были покинуть порты Финляндии: Гельсингфорс, Свеаборг, Турку, Котку, Выборг.
После подписания «похабного» Брестского мирного договора Л.Д.Троцкий оставил пост Наркома иностранных дел РСФСР.
5 марта 1918 года германская эскадра встала на якорь в западной части Аландских островов в районе местечка Экерэ. При подходе к Аландским островам подорвался на мине и погиб германский ледокол «Гинденбург». Немцы высадили десант на Аландских островах, но к материковой части Финляндии германские корабли не могли
«Белофинны» делали все, чтобы попытаться завладеть русскими кораблями и судами, находившимися в Гельсингфорсе… Еще в бытность командующим Балтийским флотом адмирала А.В.Развозова, к нему обращались представители консолидации финских банков с предложением продать часть судов Балтийского флота Финляндии. На вопрос командующего флотом, о какой Финляндии идет речь, представители банков заявляли, что они подразумевают «законное правительство Финляндии», но что переговоры они ведут самостоятельно, без официальных полномочий со стороны «белого» правительства.
По Гельсингфорсу распространялись воззвания, якобы от лица командующего германскими военными силами в Финляндии, с обещанием денежного вознаграждения за сдачу судов.
Выполняя постановление Центробалта от 19 февраля о переводе кораблей из Гельсингфорса в Кронштадт, капитан 1 ранга А.Н.Щастный с трудом организовывал подготовку кораблей Балтийского флота к эвакуации. Эта эвакуация в последствие, в советское время, получившая название «Ледовый поход Балтийского флота», стала тяжелым испытанием для остатков русского флота.
Германские войска приближались к Финляндии, и «клешники» анархисты и франтоватые члены судовых комитетов и разленившиеся матросы — все вдруг заработали во всю — их подстегивал страх. Этот страх рождали слухи о том, что немцы, войдя в Финляндию, будут расправляться с комитетчиками и всеми сочувствующими советской власти без разбора.
Г.К.Граф писал: «Началась лихорадочная подготовка… Было решено выводить даже те корабли, которые стояли с разобранными машинами. Они должны были идти на буксирах у ледоколов… Работа кипела… Матросы, напуганные слухами о том, что немцы будут вешать матросов без суда и следствия, работали как в старое время и даже лучше…»
О «Ледовом походе» кораблей из Гельсингфорса в Кронштадт в советское время много писалось. Но в этих работах зачастую переписывались идеологические материалы, которые кочевали из одного издания в другое, в основном описывая героизм матросов-большевиков. Поэтому отметим основные не идеологические, а метеорологические условия перехода: погоду, состояние льда, величину торосов, температуру воздуха, сроки сдвижки льдов и их распространение по акватории Балтийского моря. Именно эти условия во многом, если не в главном, определяли время и маршруты движения отдельных отрядов русских кораблей, эвакуируемых из Финляндии, и успех самой эвакуации.
В марте 1918 года замерзание Финского залива достигло своего апогея — ледовые условия очень осложнились. Толщина льда составляла 75 см, а высота ледяных торосов достигала 3–5 м. Температура доходила до -11о… Обстановка обострялась еще и тем, что в период с 7 по 13 марта «белофинны» заняли острова Гогланд, Соммерс, Лавансари и Сескар, лежащие на пути эвакуации кораблей из Гельсингфорса в Кронштадт.
12 марта 1918 года из Гельсингфорса вышел первый отряд эвакуируемых кораблей Балтийского флота под командованием начальника 1-ой бригады линейных кораблей С.В.Зарубаева. Линкоры «Петропавловск», «Севастополь», «Гангут», «Полтава», крейсера «Рюрик»,
«Адмирал Макаров», «Богатырь» шли в сопровождении больших морских ледоколов «Ермак» и «Волынец». В тяжелом льду «Ермак» продвигался с большим трудом. Временами «Ермак» брал «Волынца» носом в свой кормовой вырез и оба ледокола объединяли свои усилия, работая машинами одновременно преодолевая льды. Спустя пять дней отряд прибыл в Кронштадт.
Для оставшихся в Гельсингфорсе кораблей русского флота положение осложнялось с каждым днем. 20 марта 1918 года «белофинны» заняли город Таммерфорс. Русские корабли не могли выйти из гавани Гельсингфорса, так как в порту отсутствовали крупные ледоколы. Еще в январе 1918 года экипаж ледокола «Сампо» увел его в Швецию. 21 марта финские «белогвардейцы» захватили в море ледокол «Тармо», а 29 марта «белофинны» овладели морским ледоколом «Волынец», отбив его у большевиков. В начале апреля 1918 года оставшиеся корабли Балтийского флота все еще находились в финляндских водах. Положение их было отчаянное.
Старший лейтенант Н.Н.Струйский, после февральской революции избранный командой старшим офицером линкора «Гангут», впоследствии, в советское время в своей «Краткой автобиографии» осторожно вспоминал об этих событиях в Гельсингфорсе:
«В апреле (1918 г.) прошел слух, что на помощь белофиннам германцы снаряжают эскадру для занятия Гельсингфорса, и флоту надо было во чтобы-то ни стало покинуть воды Финляндии. К этому времени наши дредноуты и крейсера были уже отосланы в Кронштадт. Эти суда шли открытым морем и вследствие крепости своих корпусов могли совершить ледяной переход; все же малые суда должны были спешно сниматься и идти шхерами. В шхерах был еще лед, но уже довольно слабый. Первая партия мелких судов, имея в голове ледокол, отправилась… 8—10 апреля.
Первая партия… пошла 18-ти футовым (5,49 м. — А.Л.) фарватером, почему суда, сидевшие глубже 18 футов, были обречены на оставление в руках бело-финнов. Среди этих судов были яхты “Штандарт”, “Полярная Звезда”, на которых размещался Центробалт, мастерская “Ангара” и посыльное судно “Кречет” со штабом командующего. После переговоров с Центробалтом была выявлена возможность вывода этих судов, но другим фарватером, который не использовался из-за его трудности и малой обследованности. Однако операция удалась… Переход всей массы судов сопровождался большими трудностями и совершен был в 10–12 суток. В результате было выведено из Гельсингфорса около 160 судов без потерь и лишь с некоторыми повреждениями из-за передвижки льдов… В момент, когда суда должны были выходить из Гельсингфорса, масса командного состава покинула свои суда…».
Начальник 1-й бригады линейных кораблей контр-адмирал С.В.Зарубаев докладывал 23 мая 1918 года А.Н.Щастному, что причинами ухода офицеров являются: «полная неопределенность, травля, бесправие офицеров, наряду с остающейся громадной ответственностью».
Возможно в этот же период покинул флот, не желая служить большевикам, и мичман Б.-С.А.Садовинский.
Среди флотских офицеров в Гельсингфорсе уже давно ходили разговоры о подпольных офицерских организациях, созданных в Петрограде и Москве. Упоминалась фамилия капитана 2 ранга Чаплина, как одного из организаторов подпольного сопротивления большевикам. Говорили и о Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, организованной большевиками в Петрограде еще в конце прошлого года, и о жестоких методах ее работы — массовых арестах и расстрелах. Доходили до офицеров слухи и о страшном голоде в Петрограде, об облавах ЧК, о разгуле бандитизма и эпидемии тифа. В Финляндии, в разгар между усобной войны «красных» и «белых» финнов тоже было голодно, но вопрос о смерти от голода никогда не стоял.