Терновый венец офицера русского флота
Шрифт:
Бруно Садовинский со страхом, не свойственным его натуре, беспокоился о судьбе Ирины, находившейся в Петрограде.
— Господи, что же в Питере теперь творится? — с тревогой думал Садовинский. — Как там Ирина? — Он ничего не знал о ее судьбе и надеялся, вскоре пробравшись в Петроград, разыскать ее.
Боевые, сплоченные и сплававшиеся офицеры эскадренного миноносца «Расторопный» — исполняющий обязанности командира корабля мичман М.М.Воронин, инженер-механик мичман Н.Т.Гуляев — не приняли большевистскую революцию и в дальнейшем воевали с большевиками.
Лишь, не так давно прибывший на «Расторопный», молодой офицер мичман А.А.Перротте, остался на корабле. В отсутствие других офицеров, он был избран матросами выборным командиром эсминца и приложил много личных усилий и трудов для того, чтобы миноносец
«Расторопный» смог отойти от стенки Гельсингфорса и совершить переход в Кронштадт. О таких офицерах контр-адмирал С.В.Зарубаев докладывал А.Н.Щастному:
«В настоящее время на службе остались те из офицеров, которые, сознавая, что присутствуют при агонии флота… решили остаться до полной его ликвидации, которая, по-видимому, уже недалеко, и таким образом исполнить свой долг до конца. Трагическое положение этого немногочисленного офицерства, несущего на себе всю тяготу службы, должно быть по заслугам оценено государством и обществом».
Много лет спустя, в газетной статье «Боевые курсы “Расторопного”», Александр Александрович Перротте писал:
С большой гордостью вспоминаю миноносец «Расторопный». Это был трудный год, когда империалистическая Германия наступала на Прибалтику и Финляндию, и нам, балтийским морякам, пришлось принимать экстренные меры по спасению флота от немецких захватчиков.
Корабли Балтийского флота в труднейших условиях (лед в Финском заливе превышал 1 м) 12 марта—22 апреля 1918 года совершили переход из Гельсингфорса в Кронштадт.
Еще на зимней стоянке в Финляндии, не желая служить молодой Советской Республике, с нашего миноносца сбежал командир. И корабль принял я, тогда молодой мичман…
В дальнейшем, сослуживец Б.Садовинского по эскадренному миноносцу «Расторопный», бывший мичман Российского императорского флота А.А.Перротте продолжил службу у большевиков на Каспийском море, воевал на эсминце «Расторопный» под красным флагом в составе Азовско-Каспийской военной флотилии.
С улучшением ледовой обстановки в Финском заливе, немцы продолжили высадку на побережье. В ночь на 3 апреля 1918 года германский флот появился перед Гангэ и высадил десант. К полуострову подошла эскадра в составе 30 боевых кораблей и транспортов. Впереди шел ледокол и десять тральщиков. Немцы высадили десант и захватили город Гангэ.
Сохранились записи событий этого дня в Гангэ, сделанные женой командира русской подводной лодки «Гепард» А.Н.Бахтина, Ольгой Петровной Бахтиной:
«В ночь на 3 апреля 1918 года я была разбужена каким-то страшным шумом и голосами за окном… Мне бросились в глаза в розовой морозной предрассветной дымке черные незнакомые силуэты кораблей; их было так много, что они растянулись по всему горизонту, четко выделяясь на белоснежном фоне.
Первую минуту я забыла о существовании ледоколов, и эта картина мне показалась какой-то нереальной, я даже подумала что это сон. Наскоро одевшись, я выбежала на улицу и остановилась у стены нашего дома. Люди продолжали суетиться, и я ясно услышала: “Немцы!”
… Вдруг раздалась противно-неприятно-назойливая музыка, и появилось немецкое войско. После оркестра, впереди которого ехал на лошади какой-то самодовольный немецкий начальник, размахивая шашкой. Потом шла пехота, затем конные войска, шеренги коней, которых были на уровне наших окон. Пролетела туча велосипедистов и мотоциклистов в железных касках. Затем медленно поползли гусеничные танки, грузовые автомобили, пушки, полевые кухни и еще какие-то непонятные машины. Все это дребезжало, стучало, лязгало и гремело…
Казалось, не будет конца этому железному проклятому шествию и, что оно вот-вот все раздавит и задушит… Наконец окончилось это страшное шествие, и наступила мертвая тишина. Наши улички, всегда такие чистенькие и беленькие от снега были черны от немецких грязных сапог, копыт и колес».
Четыре русских подводных лодки 4-го дивизиона АГ-11, АГ-12, АГ-13 и АГ-14, чтобы не попасть в руки немцев, были взорваны своими экипажами. По приказу командира русской береговой батареи в Хесте-Бюссе орудийные расчеты взорвали свои орудия. После захвата Гангэ, германские войска двинулись к городу Тавасгусу.
Тем временем в Финском заливе началась подвижка льда. В западной части залива от острова Гогланд на запад лед был уже в движении. Это еще больше усложняло обстановку на предстоящий переход второго отряда русских кораблей.
4 апреля 1918 года (по другим источникам 5 апреля) второй отряд русских кораблей покинул Гельсингфорс. Отряд состоял из линкоров «Андрей Первозванный», «Республика», крейсеров «Баян», «Олег», подводных лодок «Тур», «Тигр», «Рысь» под флагом начальника 2-й бригады линейных кораблей Е.И.Паттона. Проводку кораблей во льдах обеспечивали два портовых ледокола «Силач» и «Город Ревель». На переходе лед образовывал при своем движении торосы, поэтому роль ледокола-лидера взял на себя флагманский линейный корабль
«Андрей Первозванный». К 8 апреля отряд подошел к маяку Родшер, где его встретил ледокол «Ермак» и довел отряд до Кронштадта.
В этот же день, 8 апреля 1918 года в большевистском правительстве произошли перемены. Л.Д.Троцкий возглавил Наркомат военно-морского флота Советской России. Именно он, будучи наркомом иностранных дел РСФСР, подписал с Германией Брестский договор на условиях, что советская Россия не будет активно помогать «красным» финнам.
На этом основании было достигнуто соглашение, по которому германское военное командование давало гарантии сохранения российского флота в Финляндии, но на условиях невмешательства в финские дела и разоружения русских военных кораблей, на которых могли остаться только немногочисленные команды для охраны.
В Гельсингфорсе экстренно продолжали начатую эвакуацию. В период с 7 апреля по 12 апреля (по другим источникам с 10 по 19 апреля) начался вывод кораблей третьего отряда.
Ледовая обстановка в Финском заливе оставалась тяжелой. Море было покрыто движущимся льдом, особенно опасным для мелких судов. Бруно Садовинский, как моряк, по достоинству оценил, когда узнал остроумный маршрут движения кораблей третьего отряда, предложенный флагманским штурманом Балтийского флота Н.Н.Крыжановским.