Терпеливый жених
Шрифт:
Взирая на это пышное великолепное разноцветье, граф с горечью размышлял о всесильной власти денег, позволяющих содержать сад в безупречном порядке.
В его собственном замке все пришло в запустение, на садовников давно махнули рукой, перестав оплачивать их незримый, но такой кропотливый труд.
Там, где некогда цвели розы, теперь разросся бурьян, нагло и уверенно занимающий все большие пространства.
Нескольких лет хватило на то, чтобы двор и сад превратились в нечто неузнаваемое.
Марлоу
Остался один Коснат, в чьем распоряжении находился главный графский сад.
Ему некуда было податься, и он, решив смиренно претерпеть все унижения, нищету и голод, все-таки продолжал ухаживать за деревьями и цветами. Страх попасть в работный дом оказался сильнее перспективы трудиться из последних сил, не получая в ответ ни гроша.
Все эти долгие минуты, пока граф молча разглядывал буйствующее за окном великолепие красок, его не покидало смутное ощущение, что лорд наблюдает за ним со спокойным, несколько отстраненным интересом.
Такой интерес бывает у человека, который только что бросил бомбу на чужую землю, а сам, отбежав на безопасное расстояние, ждет, когда же разлетятся во все стороны осколки.
В кабинете царило молчание.
Наконец лорд Фрезер заговорил:
— Безусловно, вы вправе избрать собственный путь решения этой наболевшей проблемы, но... боюсь, такой путь рискует оказаться чрезвычайно трудным и полным препятствий.
Огромным усилием воли граф заставил себя сдержаться, чтобы не обернуться и не высказать свои мысли по этому поводу.
А думал он, что любые препятствия на самостоятельно избранном пути в любом случае лучше, чем навязанные со стороны брачные узы.
И вновь перед глазами возник образ вице-короля, и вновь юноша с замиранием сердца мысленно попросил совета у своего друга и учителя.
Красивый образ растворился в воздухе, а вместо него проступили бледные, болезненные лица деревенских детей, с запавшими от голода щеками и ввалившимися глазами.
Эти дети давно потеряли свое детство. Да и было ли оно у них?
Им невдомек, чтозначит играть и резвиться среди цветущих лугов и деревьев; их силенок хватает лишь на то, чтобы сидеть, скорчившись, на обочине дороги или беззвучно просить милостыню у покосившихся ворот.
Граф с болью вспомнил, как свято чтили детство в графстве Мейо, как старались продлить его звенящий, радостный смех.
Он вспомнил маленького Теренса, сына вице-короля.
С каким удовольствием мальчик помогал отцу прикреплять на парадный мундир знаки отличия, а тот всегда с радостью приветствовал вносимую сыном крохотную лепту!
Малыш забирался на стол и с огромным старанием прикреплял на отцовский жилет сверкающую звездочку.
Вице-король, ценивший время как никто другой, старался не упускать ни одной драгоценной минуты. Даже процедура переодевания превращалась иногда в маленький деловой совет. Комнату наполняли люди, пользующиеся его безусловным доверием, и если в такие минуты Теренс оказывался рядом, то вице-король нежно, но вполне серьезно обращался к ребенку:
— Ну что, Терри, могу я на тебя рассчитывать? Ты ведь умеешь хранить тайны, правда?
Довольное личико Терри освещалось лучиками непосредственной детской улыбки, устремленной на большое, светлое солнце его жизни — мудрого и любящего отца.
Иногда малыш крепко обхватывал своими ручонками отцовскую шею и горячо его целовал.
Конечно же, этот человек, так уважавший и ценивший собственного ребенка, восхищался чистотой детства вообще и всегда старался наполнить ребячьи жизни светом и благодатью.
Граф подумал о том, что любовь, изливавшаяся из этого человека, словно неиссякаемый живительный источник, настолько изменила все его существо, что теперь он попросту не в силах допустить, чтобы чужие дети страдали и умирали голодной смертью.
Он должен спасти этих бедняг, не убоявшись возможных жертв и страданий.
Нечеловеческим усилием боли граф повернулся к лорду Фрезеру и сказал:
— Я буду рад познакомиться с вашей дочерью... если только она не отвергнет жениха, у которого пусто в карманах.
— Об этом не может быть и речи, — последовал резкий ответ лорда Фрезера. — Сегодня вторник. Вы поженитесь в четверг утром. В здешней церкви. Вас обвенчает мой знакомый викарий. А в пятницу вы сможете купить достаточно еды и накормить всех нуждающихся в вашей деревне.
Граф в изумлении воззрился на лорда Фрезера.
— Не понимаю, к чему такая спешка, — сказал он. — Ваша дочь и я вначале должны встретиться, поговорить... А уж потом...
Лорд Фрезер уселся на письменный стол и властно произнес:
— Или вы будете полностью повиноваться мне, делая то, что явелю, или... можете хоть сейчас отправляться отсюда на все четыре стороны в поисках другого источника финансирования.
— Но это ведь невозможно, — слабо запротестовал граф.
— Все возможно. Да будет вам известно, молодой человек, я отвечаю за каждое произнесенное мною слово, — торжественно ответствовал лорд. — Вы женитесь на моей дочери в четверг утром, и только после того, как бумаги будут подписаны, я выдам вам чек на обещанные двадцать пять тысяч.
Сделав короткую паузу, лорд продолжил тоном, не терпящим возражений:
— А до тех пор вам придется кормить своих людей тем, что родит ваша земля, тем, что сами изыщете в пределах поместья. А это, смею вас уверить, ничтожно мало.